— Лариана, — тихо позвал Люциан, не сопротивляясь моим странным действиям, — все в порядке. Все закончилось.
Руки. Мужские руки на моем лице. Прохладные, остужающие болезненный жар. Рождающие совсем другой огонь.
— Что это было? — хрипло произнесла я, до конца не понимая, где нахожусь.
— Это… побочный эффект, — мягко ответил он с непривычной нежностью.
Длинные аристократические пальцы все еще лежали на моем лице. Пару раз они едва заметно вздрогнули там, где подушечки касались шеи. Где слишком быстро билась маленькая горячая жилка…
Секунды утекали, словно капли меда с ложки. Медленно, неторопливо. Рождая какое-то странное волшебство, звенящее напряжение в воздухе, от которого покалывало кожу.
— Все уже закончилось. Вы говорили правду, Лариана, — произнес Люциан. И от его голоса в груди разливалось что-то горячее и тягучее.
А в следующий миг он снова попытался медленно отодвинуться, разорвать это тонкое прикосновение, защищающее меня, обволакивающее и обнимающее.
Страх снова взвился внутри, как коршун, распахнувший черные крылья.
— Нет! — вырвался из горла крик, и в следующую секунду я с силой сжала мужскую ладонь рядом со своей щекой.
Под ребрами грохотало, сбивая дыхание.
Снова Тьма сковала грудь, острыми когтями впиваясь в сердце. Перед глазами закрутилась спираль воронки. Но на этот раз мглистые волны выплеснулись из нее наружу, и за плотно сжатыми веками, как взрыв, вспыхнуло совсем другое видение.
«Этот же самый кабинет, но за окном раннее утро. Ослепительный золотой свет льется сквозь широко распахнутые шторы.
Я сижу в кресле недалеко от камина. Бросаю короткий взгляд в зеркало. У меня длинные белые волосы и глаза цвета озерного мрака. А еще — красивое мужское лицо. И это лицо Дэйна Люциана, потому что я смотрю его глазами.
Он сжимает кулаки, и я чувствую, как меня поглощает пропасть безнадежности. Холодные тиски отчаяния сдавливают широкую грудь. И кажется, что во всем мире я осталась совершенно одна.
Рядом сидит черноволосый мужчина. Вокруг него клубится мрак. Мне внезапно становится страшно, и я понимаю, что теперь это мои собственные эмоции.
Ректор Мертвой академии совершенно спокоен. Темный мужчина что-то говорит, но Люциана это совершенно не пугает.
Мне хочется кричать.
А в следующий миг видение меняется, будто делая незримый скачок. И на этот раз я слышу голос моего ректора. Словно сами губы произносят вслед за ним фразу, смысла которой я до конца не понимаю, но которая пугает меня до мозга костей:
