– Пусти слух, – велел он аптекарю.
За первые два дня никто не пришел. Раймон был терпелив. Он сидел в кафе со своим товаром в сумке. Наблюдал за преступниками, официантами, художниками. За Сопротивлением. Интересно, обитатели виллы его проклинают? Ну да, несомненно. Он чувствовал в адрес Мэри Джейн смесь презрения и привязанности.
На третий день крупный мужчина в блузе художника сел напротив и спросил о цене. Раймон назвал, и незнакомец без единого слова встал и ушел.
Он вернулся следующим вечером, как Раймон и предполагал. Раймон прошел через бисерную занавеску в задней части помещения. Сунул банкноту официанту в верхний карман, чтобы тот ушел. Стал ждать в задней части кухни. Утварь покачивалась на крючках. Крупный мужчина пришел к нему.
Раймон открыл сумку. Коробка Парсонса лежала там, завернутая в помятую газету. Глаза художника широко распахнулись.
– Можно потрогать? – спросил он.
Раймон покачал головой. Повара притворились, что ничего не видят.
– Сами видите, штуковина очень необычная, – сказал Раймон. – Я не знаю, в чем ее суть, и мне все равно. Она вам нужна?
– Нужна, – подтвердил мужчина. – Торг уместен?
Конечно, торг был уместен, разумеется, так все обычно и происходило. Но в нерешительности художника, в его медленных ответах, в интонациях взволнованного голоса было нечто, заставившее Раймона сказать:
– Нет.
Из кафе послышался шум. Раймон закинул сумку на плечо, а художник бросил взгляд на дверь – и тут Убийца понял, что совершил ошибку. Он успел лишь спросить себя, не Клод ли его выдал, как сквозь бисерную занавеску вошел офицер, одетый в темную кожу.
Раймон пришел в движение.
Кто-то закричал, официанты и повара бросились врассыпную. Раймон схватил «покупателя» за волосы и вместе с ним кинулся за массивный шкаф для специй.
Он услышал крики на немецком и французском. Человек в его руках извивался, и Раймон ударил его по лицу, а потом прижал пистолет к виску. Коробка потрескивала. Раймон «Убийца» Куро выглянул из-за шкафа на эсэсовцев. Среди них был один в штатском. Он поднял руки, и они светились.
– Тебе не выбраться, – крикнул кто-то.
Раймон вытолкнул пленника в поле зрения и приставил пистолет к его затылку.
– Стреляйте и попадете в своего парня!
– Мы не хотим ни в кого попасть. Нам просто нужно то, что ты продаешь.
Человек в длинном пальто испускал свет. Раймон прикрыл глаза ладонью. Нацист был покрыт светом, словно паутиной, его вены сияли под кожей. Его руки мерцали. Кастрюли и сковородки начали греметь. Он напевал, и на пальцах у него образовались сосульки. Ублюдок черпал силу.
