– Там был Алеш, – говорит Тибо. Сэм молчит. – И кто-то еще.
Она ничего не говорит.
– Что происходит? – спрашивает Тибо.
– Я не знаю. Честное слово. – Она показывает на обгорелые документы и контейнер с пленкой. – План «Рот»… Он здесь упоминается, но лишь косвенно. Сплошь кодовые слова и намеки, но мне кажется, подразумеваются демоны. И я не знаю почему. А то был Кундт… Подотчетная ему комиссия занималась охотой на художников, и, мне кажется, после взрыва они начали охотиться на искусство. Стали специалистами по манифам. – Она смотрит на Тибо. – Я тебе уже говорила, что у нацистов теперь лучше получается работать с манифами. И вот мы узнали, что Комиссия «К» сотрудничает с демонологами. С церковью Алеша.
Она открывает обугленную папку. Ее губы шевелятся, когда она читает обрывки предложений – все, что осталось.
– Тут говорится, что демоны представляют собой аспекты чего-то. И есть какая-то вещь, которую они хотят проявить, но не могут, потому что требуется больше… – Она колеблется. – Они пытаются что-то сделать, Тибо. Они чего-то хотят.
Поезд в бороде изысканного трупа свистит. Этот кинотеатр – оплот «Свободной Франции» и их союзников, друзей «Руки с пером» тут нет, и Тибо, сосредоточившись, безмолвно просит манифа помалкивать. Каждый раз, общаясь с изысканным трупом – а это не что иное, как общение, – он слышит в ответ только звон в ушах.
– Останься тут, – говорит Тибо. Он дергает за поводок. Изысканный труп опускается на тротуар в углу и становится недвижен, как изваяние.
Охранники «Рекса» обыскивают их, неумело допрашивают и впускают туда, где господствуют шум, тепло и ароматы выпивки, грязи и пота. Наклонный пол просторного зала усеивают пеньки, оставшиеся от сидений. Люди танцуют. Женщины и мужчины смотрят на огромный экран, заняв места на балконе размером с половину этажа. На экране мелькают черно-белые обрывки сцен. Кто-то в будке киномеханика составляет последовательность из кусочков пленки, хватая и засовывая в проектор сантиметровые обрывки то одной, то другой киноленты. Мелодрамы, старые немые фильмы, концерты, новости, документальная съемка.
«Сюрреализм настигает каждого из нас», – думает Тибо.
Он снимает кепку и отряхивает испорченную пижаму. Никто не обращает внимания на его одежду: здесь опасно упоминать о том, с какой организацией он связан, но даже самые ревностные сторонники «Свободной Франции» не запретили бы использование такого могущественного артефакта, будь он сюрреалистическим или нет. По углам сидят незнакомцы в эффектных довоенных нарядах. Чернокожая женщина с нетерпеливым видом играет в шахматы сама с собой. Шаги танцоров поднимают пыль.
