Я: Древние люди тоже в свое время были современными.
Голос: Ты не жалеешь своих детей и своей жены?
Я: Разве найдется кто-нибудь, кто бы их не жалел? Почитай письма Гогена.
Голос: Ты готов оправдывать все, что ты делал.
Я: Если б я все оправдывал, я не стал бы с тобой разговаривать.
Голос: Значит, ты не будешь себя оправдывать?
Я: Я просто примиряюсь с судьбой.
Голос: А как же с твоей ответственностью?
Я: Одна четверть — наследственность, другая четверть — окружение, третья четверть — случайности, на моей ответственности только одна четверть.
Голос: Какой же ты мелкий человек.
Я: Все такие же мелкие, как я.
Голос: Значит, ты сатанист
Я: К сожалению, я не сатанист. Особенно к сатанистам зоны безопасности я всегда чувствовал презрение.
Голос(некоторое время безмолвен): Во всяком случае, ты страдаешь. Признай хоть это.
Я: Не переоценивай! Может быть, я горжусь тем, что страдаю. Мало того, «бояться утерять полученное» — такое с сильными не случается.
Голос: Может быть, ты честен. Но может быть, ты просто шут.
Я: Я тоже думаю — кто я?
Голос: Ты всегда был уверен, что ты реалист.
Я: Настолько я был идеалистом.
Голос: Ты, пожалуй, погибнешь.
Я: Но то, что меня создало, — создаст второго меня.
Голос: Ну и страдай сколько хочешь. Я с тобой расстаюсь.
Я: Подожди. Сначала скажи мне: ты, непрестанно меня вопрошающий, ты, невидимый для меня, — кто ты?
Голос: Я? Я ангел, который на заре мира боролся с Иаковом.
Голос: У тебя замечательное мужество.
Я: Нет, я лишен мужества. Если бы у меня было мужество, я не прыгнул бы сам в пасть ко льву, а ждал бы, пока он меня сожрет.
Голос: Но в том, что ты сделал, есть нечто человеческое.
Я: Нечто человеческое — это в тоже время нечто животное.
Голос: Ты не сделал ничего дурного. Ты страдаешь только из-за нынешнего общественного строя.
Я: Даже если бы общественный строй изменился, все равно мои действия непременно сделали бы кого-либо несчастным.
Голос: Но ты не покончил с собой. Как-никак у тебя есть силы.
Я: Я не раз хотел покончить с собой. Например, желая, чтобы моя смерть выглядела естественной, я съедал по десятку мух в день. Проглотить муху, предварительно ее искрошив, — пустяк. Но жевать ее — противно.
Голос: Зато ты станешь великим.
Я: Я не гонюсь за величием. Чего я хочу — это только мира. Почитай письма Вагнера. Он пишет, что если бы у него было достаточно денег на жизнь с любимой женщиной и двумя-тремя детьми, он был бы вполне доволен и не создавая великое искусство. Таков даже Вагнер. Такая яркая личность, как Вагнер.
