– Ну, – ответила Вася. – Ты хочешь выйти за него?
Меньше всего Катя ожидала такой искренний и мягкий вопрос от Василия Петровича, боярского сына. Девочка дышала, словно рыба, выброшенная на сушу.
– Он мне нравится, – пискнула она. – Или нравился. Но сегодня утром он спросил… и я не знала, что сказать… – Она едва сдерживала слезы.
Вася нахмурилась. Катя это увидела, сглотнула слезы и выдавила:
– Я… я готова обручиться с ним. Наверное. Позже. Весной. Но я хочу домой к матушке, получить ее позволение и подготовить приданое. Я пообещала Аннушке и Леночке, что отвезу их домой. Но я не могу сделать это одна, и я не знаю, что делать…
К своему огорчению, Вася поняла, что не может больше терпеть всхлипываний Кати, как когда-то было с ее младшей сестрой. Как бы поступил Василий Петрович?
– Я поговорю с ним прямо сейчас, – тихо сказала Вася. – А после отвезу вас домой. – На мгновенье она задумалась. – Я и мой брат-монах. – Вася искренне надеялась, что целомудренное присутствие Саши успокоит мать девочки.
Катя замерла.
– Правда? Вы… вы правда это сделаете?
– Даю слово, – пообещала Вася. – А теперь я хочу позавтракать.
* * *
Вася нашла отдаленный нужник и торопливо воспользовалась им. Затем она направилась в трапезную. Она вошла с большей уверенностью, чем ощущала на самом деле. В низком вытянутом зале было довольно тихо. Дмитрий и Касьян ели хлеб, макая его во что-то горячее. Вася принюхалась и сглотнула слюну.
– Вася! – радостно взревел Дмитрий. – Садись, ешь. Мы должны послушать службу, поблагодарить Бога за победу, а потом… Москва!
– Слышал разговоры крестьян утром? – спросил Касьян, протягивая Васе миску. – Они зовут тебя Василием Храбрым и говорят, что ты избавил их от дьявола.
Вася едва не подавилась супом.
Дмитрий рассмеялся и похлопал ее по худым плечам.
– Заслужил, мальчик! – закричал он. – Нашел разбойничий лагерь, сражался на том жеребце… Хотя тебе еще нужно научиться обращаться с копьем, Вася. Вскоре ты станешь легендой, как и твой брат.
– Господь с вами, – сказал Саша, услышав их разговоры. Он шел, спрятав руки в рукавах, как настоящий монах. Он встал рано, чтобы помолиться с братьями.
– Надеюсь, что нет, – строго сказал он. – Василий Храбрый. Тяжелое имя для такого юнца. – Но его серые глаза сияли. Вася подумала, что он невольно наслаждается их дерзким обманом. Она сама наслаждалась им, чему была удивлена. Опасность каждого ее слова, сказанного этим великим людям, была вином в ее венах, глотком воды в пустыне. «Возможно, поэтому Саша покинул дом, – подумала она. – Не ради Бога, не для того, чтобы ранить отца. Он лишь хотел неожиданностей на поворотах судьбы, а этого Лесной Край дать не мог». Вася удивленно посмотрела на брата.
