Мы слились с Димой как Инь и Ян, мы были совершенно не похожи друг на друга, и были полной противоположностью. Дима — большой и сильный, и не только из-за своего телосложения и роста. Он был силен духом и это выражалось во всем и просто ощущалось рядом с ним. В нем было столько воли, столько уверенности в своих силах, столько мужества и благородства, что я иногда завидовала сама себе. Я бесконечно им гордилась. Дима никогда не кичился своими достоинствами, но мой внутренний маячок передавал мне все его духовное богатство. Я же — маленькая заплаканная девочка, которая самостоятельно не может и шагу ступить. Без чужой поддержки вся моя уверенность в себе испарялась как утренний туман. Я не могла как Дима спокойно воспринимать все ужасы окружающего мира, потому что не хотела принимать его и смиряться с этим. Я обижалась на любую несправедливость, даже если она не касалась меня лично, и Дима брал меня на руки, тогда вся эта несправедливость куда-то исчезала. Дима веселый и импульсивный, он делает что в голову взбредет и меня подбивает на шалости. Он живой и подвижный. Я же смеюсь над его шутками и следую его импульсам, с ним мне интересно и весело, но сама я не умею даже приличную шутку выдумать. Дима весь наизнанку, а я вся внутри. Весь мой мир разворачивается внутри меня, когда-то Олег сказал, что у меня внутри вулкан, и он был прав. Просто взрыв вулкана вызывает повышенное внимание, а я всегда должна была быть тише мыши, так приучила меня мама, и это стало моей натурой. Но внутри меня разворачивались те миры, которые раньше создавал для меня Гога, у меня очень богатая фантазия, но она не идет дальше моего сознания, и редко выходит в люди.
Дима нуждался в моей несамостоятельности, моих страхах, потому что человеку необходимо быть нужным и востребованным, а я в нем очень нуждалась. Мы с ним сошлись в потребностях, и сполна давали друг другу то в чем так нуждались. Это больше чем любовь. Но и любовь тоже была. Мы ею захлебывались. Мы не ждали друг от друга каких-то признаний, все и так было ясно как белый день. Любовь была чем-то совершенно неотъемлемым в наших отношениях. Она была как настройка по умолчанию.
Я была влюблена во многих, любила лишь некоторых, но Диму я ждала как второго пришествия. Прибывая в своем глубоком моральном ступоре, я не осознавала того, что подсознательно я ищу такого мужчину, который будет и отцом, и любовником, и любимым в одном флаконе. Лишь когда я впервые легла к Диме, прижалась щекой к его груди, обняла его и провалилась в него, я осознала, что
