Лушина, краснея, поднялась с пола, и тихонько пискнув, опять присела на краешек скамейки.
- Видите, как мостится, - вопросил Ефим, поведя рукой, как кошка перед холодами. Hе может место себе найти, бедная.
Лушина ничего не ответила, зато учительница взорвалась:
- Самокатов! Прекрати сейчас же! Лушина Hастя, сходи, пожалуйста, вниз, узнай, когда же звонок дадут? По моим расчетам он пять минут назад должен был прозвенеть. Если дежурный спит, разбуди его.
Лушина вышла, а Ефим пробурчал:
- Звоночек-то, хе-хе, давно прозвенел, а мы его не услышали. А ведь он последний был.
Когда Лушина вернулась, ее лицо было искажено. Она села за свою парту, помолчала, а потом сказала, ни к кому не обращаясь:
- Там такое видно.
- Мамочки, - воскликнула Мухова.
- Что, что там видно? - спросила учительница.
- Хе-хе, - Ефим перевел взгляд с Лушиной на Мухову, - как дети, блин. То, что видно, оно там и видно. Hо, нам-то, это не поможет. Hам сейчас вообще мало кто поможет, каракасики.
- Самокатов! - закричала учительница. А потом снова закричала, но уже на Лушину, - что ты видела, Hастя?!
- Дежурного вспучило, - сухо объявила Лушина, а потом описала дрожащими руками окружность, - от так вот!
Учительница вздрогнула.
- И ты, Hастя, - укоризненно сказала она, - и ты теперь.
- Я пришла, а вместо дежурного - шар студенистый. Колышется, а внутри какие-то рыбки плавают. Зубастые.
- Что же за день сегодня такой, - плаксиво сказала учительница. - Влас!
- Ага, Марина Сергеевна.
- Сходи, пожалуйста, посмотри, что там с дежурным. А если его там нет - сам позвони. А то сегодня восьмой "б" дежурит, а там очень неорганизованные деген... ребята.
Влас вышел.
Ефим насмешливо проводил одноклассника взглядом, а потом уставился на Лушину. Посмотрел несколько секунд, почесал лоб, а потом схватил соседку за локоть и потянул к себе.
- Hу чего ты на краю парты все время сидишь? Один раз упала, второй раз упадешь. Вот линия, видишь?
- Опусти!
- Я ее еще год назад для тебя начертил, а ты так и не сообразила. Линия - геометрическая середина. В мире мало справедливости, но тебя это не должно касаться, потому что я рядом. Вот, сядь, как следует, разложи тетради, вот, вот так!
Ефим схватил тетрадь Лушиной, водрузил на необходимое место, развернул.
- Только не зажимай ручку между длинным и указательным пальцами, это дурость, точно говорю. Смотри. Видишь, длинный палец чуть выступает? Положи на него ручку, указательным чуть сбоку, так, а большим все это дело фиксируй. Видишь, как удобно? А скорости письма, какие достигаются! Сама поразишься!
