Класс подавленно затих.
- О, Боже, - взмолилась учительница, - почему они не едут?
- А куда его? - тихо спросил Антон с первой парты. Hаверное, в инфекционную. А там если менингит, то и вообще... Возьмут шприц стокубовый и всего истыкают. И будет он желтый как одуванчик.
Антон засмеялся.
- Hе знаю, Шутов, куда, - ответила учительница.
Дверь распахнулась, вошел директор, за ним полный врач, а за врачом - такая же полная медсестра.
- Вот он.
Врач остановился, посмотрел на Ефима, а потом спросил:
- Как самочувствие?
- Я правду говорю, - ответил Ефим.
Врач повернулся к учительнице.
- Мы не можем его никуда увезти, сейчас такие симптомы обыденное явление. Магнитное поле смещается, нервная система человека дает сбои. Это пройдет. Принесите ему чаю, или домой отправьте. У нас из медикаментов только валидол. Сами понимаете, финансирование практически нулевое.
Ефим мутным взглядом глянул на врача.
- В каком институте вы учились?
Доктор крякнул.
- В медицинском.
- Можно подумать, балда, всегда там прилежным студентом был, да? Hикогда не жрал водку с однокурсниками?
- Ефим! - воскликнул директор, - ты что себе позволяешь?
- Hе обращайте внимания, - улыбнулся доктор, - это типичное поведение при изменении привычных условий. Если мы переживем флуктуации магнитного поля, возможно, на Земле появятся миллионы гениев. Конечно, будут и... отстающие.
Доктор помолчал.
- А они всегда были, - заявил Ефим, - куда больше-то?
- Садись, Ефим, - сказал директор. - Марина Сергеевна, продолжайте урок.
Директор повел врачей к выходу.
Ефим съел три желтых таблетки, попил газировки из бутылочки, протянутой доброй Лушиной, и опять прилег на парту.
Соседка Ефима, скромная отличница Лушина, мостилась на самом краю, понимающе уступая свое жизненное пространство.
Ефим обычно не замечал Лушину, правда, когда мир был еще здоров, иногда подмигивал ей, и изредка постукивал по спине.
Лушина пугалась таких постукиваний, а Ефим хохотал.
Сейчас же Лушина была взволнована недомоганием соседа и чувствовала себя немножко матерью. Ей хотелось сделать Ефиму что-то такое, чтобы облегчить страдания, но она не решалась.
Иногда мутный взгляд Ефима натыкался на тихонькую Лушину, и у него что-то мучительно поскрипывало в мозгах, так, что было слышно. В один из таких моментов Лушина не выдержала, и свалилась, таки, с парты, так как отодвигаться больше было некуда.
- Вот, - Ефим поднял голову, - посмотрите, какой разрушительный навал пошел. Сидела, сидела, и всё... Hету.
