— У нас жертвы богам давно не приносят, — жир сочился у Кая по щекам и капал на тунику. — Помню, как-то в детстве отец заклал барана и отнес на гору. Да только мясо не дошло до богов. Его слопали бродячие собаки.
— Глупо, — заявил Халим, обгладывая кость. — Зачем богам мясо. Они вкушают запах. А мясо следует съедать самим, и не оставлять собакам.
Кай никак не желал угомониться.
— А слышал я, что у вас в обиходе есть и человеческие жертвы.
— Это верно, — согласился Халим. — Несколько раз в году обязательно оросят жертвенный камень кровью младенцев.
— Младенцев? — изумился Марк.
— В основном девочек, — уточнил Халим. — Кому в семье нужны девчонки, если их и так несколько штук? Так что не жалко пожертвовать.
— У вас кровожадные боги.
— Не все. Кровь младенцев проливается во имя Арзу. Она богиня плодородия, и от нее зависит, будут ли дожди. А еще Айяр любит человеческие жертвы — он отвечает за благополучие. Но наш главный бог довольствуется дымом, ему не нужны жизни младенцев. Так отец мне говорил.
— А как зовут вашего главного бога?
— У него девяносто девять имен, — заявил Халим хвастливым тоном. — Но чаще всего его называют Всевышний, потому что он стоит над всеми.
Марк поднял чашу и предложил:
— Выпьем во славу богов, как бы они ни звались. И во славу героев!
Приятели ударились чашами и выпили.
— И все-таки я не понимаю, — признался Кай, осушив наполовину свою чашу. — Конечно, всякому отцу приятней иметь сына, а не дочь, с этим не поспоришь. Но зачем же избавляться от девочек таким кровавым способом?
— А что ты прикажешь? — рявкнул Халим. — Что делать, если девочкам приходится готовить приданное? Богачи, они, конечно, жалеют дочерей и не считают денег. А беднякам откуда деньги взять? Вот они и выкручиваются, как могут.
Каю, видно, арака ударила в голову. Иначе, как объяснить безрассудность заявления, которое он сделал:
— И все же это варварство.
Марк схватился за голову. А Халим — за нож.
— Та-а-ак, —протянул Халим, и голос его прозвучал зловеще. — Твоя правда, ромлин — язык у болтуна не хочет помещаться за зубами. Придется подкоротить. У меня осталось еще немного вина, выпью и примусь за дело.
Марк уже устал вступаться за Кая, но делать было нечего.
— Стоит ли? — обратился он к Халиму самым дружелюбным тоном. — У нас с тобой, старина, языки подходящего размера, у Кая он чуть длиннее. Всегда интересно, когда среди двух нормальных людей находится третий, с изъяном.
— Ты говоришь глупости, — заявил Халим. — Я не могу отступиться. Я дал слово.
