Второе, на что я обратил внимание, был двор Васьки-комбайнера. Тихий и заброшенный, теперь на нем никогда не будут строить снеговиков под радостные мальчишечьи крики. В доме, обветшалом и покореженном, как сама Васькина жизнь, поселилась смерть. Простодушная и беспощадная. Сам того не ожидая, я заскулил.
Дом Кузнечика тоже еще не снял с себя траурной печали. Кузница, не остывавшая несколько поколений, погасла навсегда. Дочь Кузнечика, некогда спасенная моим дядей, теперь играла среди мехов, молотов, наковален и прочих кузнечных атрибутов. Чувство вины черным вороном пролетело надо мной, ледяным крылом коснувшись моего сердца. Чем я могу помочь вдове Кузнечика, кроме своего ненужного раскаянья? Будем думать.
Дальше мой взгляд упал на дом батюшки. На ветру колыхалось белье, ставни были еще открыты, значит, все живы и здоровы. Он моя самая надежная защита. Авторитетное слово отца Алексея может перевесить чашу весов в мою сторону, если станет совсем худо. Этот человек меня крестил. Этот человек знает мою тайну. В конце концов, он друг моего дяди, и я очень надеялся на его помощь, когда меня потащат на костер. Образно выражаясь. Правда на моей стороне, а Бог там, где правда. Вот так, ненавязчиво, я прикрыл свои тылы. Резервом обещала быть Альбина. Я чувствовал себя не одиноким, хотя бы для собственного спокойствия.
Перед финалом провел беглый осмотр остального поселка. Во дворе Паловны в конуре сидел Футик. Умная овчарка с глупым именем. Магазин самой Паловны был приветливо открыт, что меня только порадовало, так как он соседствовал бок о бок с моим несчастным домом. Люди заходили и выходили, значит, торговля шла. С другой стороны, горевший дом колдуна мог бы стать достопримечательностью. Туристы любят страшные места — надо в будущем обдумать эту идею в проекте восстановления поселка.
Председатель, Ира Звягинцева, помешанный Степаныч, колхозное управление без колхоза и другие, все оставалось на своих местах, все шло своим чередом под вечерним небом. Никто и не подозревал, что поселок стал объектом наблюдения. Все цепные псы были мной отмечены и на всякий случай занесены в список потенциальной угрозы. Я чувствовал себя ребенком, играющим в разведчиков. Было интересно и увлекательно. Пока я не обратил внимания на участок Васильева.
Когда-то милый и адекватный, пусть и хулиганистый человек, вдруг в одночасье превратился в моих глазах в низкое мстительное убожество, способное на зверское убийство. От одного вспоминания об этом, мое сердце вздрогнуло от возмущения. Этот страж порядка устроил такой хаос в нашем поселке, что просто диву даешься, как земля может спокойно вращаться вокруг своей оси, никак не реагируя на поступки некоторых своих чад. Внешне дом никак не выдавал сущность своего хозяина. Аккуратный, уютный, гостеприимный. Ухоженный участок. Теплицы с целыми стеклами. Даже коровник, после моего последнего посещения ставший пустым, и тот устроен со знанием дела. А вот и сам хозяин. Я весь напрягся, превратился в единый комок чувств, глядя, как он выходил из дома. Я даже слышал, как стучат по деревянному крыльцу его «берцы». Но от увиденного я тут же сник. На руках у Васильева сидела его полуторагодовалая дочка, тихий спокойный ребенок с большими невинными глазами.
