Волк - Игорь Валентинович Фёдоров

Я стоял возле стола своей классной руководительницы Анны Александровны с понуренной головой. Я чувствовал себя плохо, я хотел спать, я хотел плевать на все нравоучения, но все же пытался испытывать стыд и краснеть.

— И не водись ты с этим Тряскиным, умоляю тебя, — продолжала распаляться преподаватель по литературе и русскому языку, — одна его фамилия, прости Господи, чего стоит.

Я виновато смотрел в пол, изучая неровности дощатого пола с потрескавшейся краской некогда коричневого цвета. Кое-как я выкрутился из сложившейся ситуации и, хоть не совсем честно, но сессию сдал. Последние наставления на будущий год я выслушивал от Анны Александровны. И в этих наставлениях особое место занимал мой лучший друг.

Она нервно смотрела в окно на молодую весеннюю листву тополей, крепко сжав пальцы рук в замок. Еще немного и старушку затрясет. Мне было по-человечески жаль ее. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Тряскин, — пробормотала она, зло усмехнулась и, обращаясь ко мне, подытожила, — у твоего Тряскина родители не бедствуют, он себе дорогу их деньгами проложит. А у тебя потенциал, который ты пытаешься похоронить и заметь, у тебя это хорошо получается.

Её доводы были просты и логичны, как детский конструктор для взрослого. У неё такая работа — направлять сбившихся с правильной дороги студентов на путь истинный, и она выполняет её отлично. Мы некоторое время помолчали. Мне нечего было сказать, ей нечего было добавить. Воцарилась необходимая для этой минуты педагогическая тишина для моего всецелого осознания и понимания. Я смотрел в окно, пытаясь разглядеть там скорейшее избавление от нравоучений моей заботливой класснухи. Но на улице я видел лишь лето. Молодое, нежное и соблазняющее. Недавно наступившее. Манящее своей свежестью и чистотой.

Наше неловкое молчание было прервано автомобильным гудком с улицы. И я прекрасно знал, кому он принадлежит.

— И какие выводы мы сделаем из нашей беседы? — наконец поинтересовалась Анна Александровна.

— Единственно верные, — бодро ответил я.

— Хочется в это верить, — она недоверчиво улыбнулась, — тогда до сентября. Я надеюсь.

— До свидания, — я направился к двери.

— Сергей! — окликнула Анна Александровна.

Меня, кстати, Сергеем зовут.

Я обернулся, её глаза говорили — «не лги, вижу тебя насквозь».

— Ты случайно не влюбился?