Не желая прерывать его рассуждения, я молчал.
— Сам-то что думаешь? — наконец вернулся он на землю.
— По поводу?
— По поводу всего этого, — он кивнул в сторону поселка.
— Еще не знаю, — ответил я, — для этого я и здесь, чтобы принять решение.
— Решился на разведку, — понимающе кивнул леший.
— Что-то в этом роде.
— Я вот что тебе скажу — не затягивай, — леший указал рукой на восток, — леса горят и очень сильно. Туристы, чтоб их, разожгли огонь, а он, в ответку, спалил их лагерь и пол-леса в придачу. При попутном ветре дорога домой для тебя закроется дня через три. А если не огонь, то дым всю территорию накроет. Удушье, знаешь ли. Обидно будет умереть в шкуре зверя. Можешь, конечно, попытаться купить билет на поезд. Но…
Он оценивающим взглядом осмотрел меня.
— …тебя не пустят.
Я посмотрел в сторону востока. Там, над лесом, весь горизонт был устелен дымом. И раз уж временя для шпионажа у меня резко сократилось, я решил его не терять.
— Дядька, где капканы?
— Об этом можешь не волноваться, — леший отмахнулся, — я их припрятал. Они предназначены для кое-кого другого.
Теперь я мог быть спокоен за сохранность своих лап.
Когда я проснулся под березой на своей поляне, солнце висело над частоколом деревьев, как бы намекая, что вечер, в принципе, уже наступил. Небо было абсолютно чистое и лишь одно маленькое облачко, как недоразумение, висело надо мной. Я тоже, как это облачко, был здесь лишним. В воздухе чувствовался запах дыма. Ругая себя, что проспал все на свете, я метнулся к окраине леса. Вел себя свободно и раскованно, как и подобает хамоватому гостю. Капканы мне не мешали, односельчане в лес старались не заходить, особенно вечером. Опасаться было нечего, чувствовал себя прекрасно. Будто и не было многокилометрового ночного марафона. Спасибо моей поляне. Я засел в осиннике, откуда весь поселок открывалось в лучшем виде. Рекогносцировка началась.
Я переводил взгляд с одного двора на другое. Рассматривал малейшие детали. Искал изменения за полмесяца. Первый печальный факт, о котором я уже знал от доброжелателя, но еще не видел, это мой сгоревший дом. Жуткое зрелище, печальное пепелище. Остались целыми только перекосившийся забор, да мой сарай, стоявший на затворках двора. Печь на месте дома одиноко возвышалась над обгоревшими бревнами, будто не понимая, что здесь произошло. А дом, теплицы, гараж, хозяйственные постройки, все лежало под слоем золы и пепла. Там же лежала моя восемнадцатилетняя жизнь, рядом с моим любимым мопедом. Сколько же еще это пожарище будет стоять и пугать людей. Я решил, что первое, что я сделаю после разборок с Васильевым — уберу все, что осталось от местного колдуна. Хватит людям жить сказками.
