— Здравствуй, дядька, — поприветствовал я на своем языке, — как нынче лес?
— Не видишь? Стоит на месте. Чего ему случится? — он стоял, прислонившись к сосне, всем своим важным видом еще раз напоминая, кто здесь хозяин. Он смотрел на меня с явным интересом, но без удивления. Ему ли удивляться волку.
— Сам-то, как?
— Да вот, решил заглянуть мимоходом.
— И навестить своего другана Васильева?
— По его душу и пришел, — кивнул я.
— Ох, Серега, опасное это дело, счеты сводить.
— Да я только попугать малость, — невинно пожал я плечами, — чтобы впредь неповадно было.
— Неповадно было детишек резать? — невесело усмехнулся леший, — а по мне так, решился — веди дело до конца.
— Убить?
— Ну, зачем же так круто? Перебей ему хребет одним ударом, у тебя получится, — у лешего глаза загорелись от восторга, — представь только — начал было Степаныч опять буянить сдуру, а тут к нему участковый на коляске приезжает и пальцем грозит, плохо ведешь себя Степаныч, нехорошо. Я тебя скрутил бы, да спина не позволяет. В следующий раз, хорошо?
И захохотал, аж слезы побежали. Вместе с ним развеселился лес. Защебетали, запрыгали птицы. Из-за облака выглянуло солнце, посмотреть, чем вызвано веселье и тоже улыбнулось. Вот такой юмор.
— Он, кстати тоже тебя ждет — не дождется, — продолжил леший, — скучает, бедняга. От тоски тут везде капканов понаставил.
— Поэтому и ягоды так много, — заметил я.
— Угу, всех волками запугал. Люди, не то, что бы боятся в лес выйти, — леший стал не спеша ходить взад-вперед, заложил руки за спиной, — но не решаются. Есть некоторые смельчаки. Мне-то это только на руку. После кончины вашего поганого колхоза жить стало веселее и дышать легче, ты не поверишь.
— Поверю.
— Не перебивай, — он посмотрел на меня строгим взглядом, — я рассуждаю. Значит, это… Вот. А сейчас вообще благодать настала. Тишина. Никто не шумит. Костры не разводят. На гитарах не играют. Вот только…
Он почесал лысину. Я молчал.
— Скучно немного. Поиграть не с кем.
Все, без исключения, знают, как лешие и им подобные существа обожают игры. Когда человек заблудится в лесу, или потеряет дома вещь, или забудет что-то важное, или споткнется на ровном месте, это все проделки, как принято говорить, нечисти. Все можно валить на них — не ошибетесь. Хотя, какая это нечисть? Так, хулиганье мелкое. Это все равно, что сравнить закоренелого серийного маньяка-насильника-убийцу с ребенком, укравшим жвачку из магазина.
— А как Егорыч представился, так тоска совсем загрызла, — он вздохнул и задумался.
