Новеллы и повести | страница 14
«Мы живем в канун весны. И мы верим. Верим, что будет крепнуть сопротивление фашизму… что динамика событий ведет нас к борьбе и победе»[9], — говорил он в 1936 году на одном из собраний Лиги.
Струг вступает во все более тесное сотрудничество с польскими коммунистами. В последние годы жизни он принимает деятельное участие в создании легального журнала КПП «Облик дня», в подготовке Львовского конгресса деятелей культуры, который явился большой победой КПП в ее борьбе за создание единого фронта борьбы против реакции. Только болезнь помешала Стругу присутствовать и председательствовать на этом конгрессе.
«Наступает такой исторический момент, когда уже недостаточна скептическая усмешка, когда молчание становится виной», — писал он в это время.
Смерть Струга (9 декабря 1937 года) была большой утратой для польской литературы и для всей борющейся Польши. Из жизни ушел большой писатель, ветеран революционного движения, человек, прошедший со своим народом долгий путь борьбы и испытаний, ставший для современников олицетворением непреклонности и бескомпромиссности.
так определил место Струга в польской литературе и в сердцах нового поколения борцов за социалистическую Польшу замечательный польский революционный поэт Владислав Броневский.
В предлагаемой книге читатель найдет произведения Анджея Струга, посвященные главным образом героическим и трагическим годам революции 1905 года. Именно эта часть его творчества всегда была особенно близка русскому читателю: рассказы и повести Струга печатались в прогрессивной русской прессе начала XX века, выходили отдельными изданиями в 20-е годы. Его творчество и в наши дни сохраняет большую познавательную и художественную ценность.
В. Витт
Новеллы
1908—1929
На вокзале
Душной июльской ночью на вокзале, забитом шумной, суматошной толпой, отыскали его неутомимо бдительные глаза шпика. Тотчас же со страшными предосторожностями были перекрыты все выходы на перрон, даже начальнику позвонили, ибо так приказал он сам — в случае чего.
Наконец-то, наконец.
Вот он и обложен — известный-неизвестный. Известный шпикам уже более двух лет, подробно, как ядовитый гад, описанный в жандармских инструкциях, в секретных циркулярах, имеющий свои досье, где подшиты донесения шпиков со всех концов страны и из-за границы — целые тома, подробнейшие исследования.
Вот и уловили неуловимого, — усмехаются бегающие глаза агентов, оживляются бледные филерские физиономии. Шпики радостно потирают руки, тихонько матерятся от радости, завидуют счастливчику, которому достанутся немалые наградные.
