– Однако ты почти закончил работы?
Я улыбнулся:
– Я повесил десять человек, и это пробудило рвение в остальных.
Альфред остановился там, откуда мог смотреть вниз по течению реки. Этот вид был красив из-за множества лебедей на воде.
Я наблюдал за королем. Морщины на его лице стали глубже, кожа бледнее. Он выглядел больным, но ведь Альфред Уэссекский вообще был больным человеком. Его мучили боли в животе, кишечные боли, и я увидел, как исказилось его лицо, когда его снова скрутило.
– Я слышал, – проговорил он холодно, – что ты повесил их без суда?
– Да, господин, так и есть.
– В Уэссексе существуют законы, – сурово промолвил он.
– А если не построить бург, – ответил я, – не будет никакого Уэссекса.
– Тебе нравится бросать мне вызов, – мягко сказал король.
– Нет, господин, я ведь дал тебе клятву верности. И я выполняю свою работу.
– Тогда не вешай больше людей без суда, – резко велел Альфред. Потом повернулся и посмотрел через реку, на мерсийский берег. – Король должен вершить правосудие, господин Утред. Такова работа короля. А если у земли нет короля, каким образом там может существовать закон?
Альфред все еще говорил мягким тоном, но он испытывал меня, и на мгновение я встревожился. Мне подумалось – он явился сюда, чтобы выяснить, что именно сказал мне Этельвольд. Но упоминание о Мерсии, не имеющей короля, заставило меня предположить: Альфред уже знает, что именно обсуждалось той ночью, когда дул холодный ветер и шел проливной дождь.
– Есть люди, – продолжал король, все еще глядя на мерсийский берег, – которые хотели бы стать королями Мерсии.
Он помедлил, и я совсем было убедился – он знает все о том, что рассказал мне Этельвольд. Но следующие слова короля выдали его неведение.
– Может, среди этих людей и мой племянник Этельвольд?
Я разразился хохотом – слишком громким, такое облегчение я испытал.
– Этельвольд! – проговорил я. – Он не хочет быть королем Мерсии. Он хочет получить твой трон, господин.
– Он так тебе сказал? – резко спросил Альфред.
– Конечно сказал. Он всем об этом говорит!
– Так вот зачем он явился сюда, к тебе?
Альфред был больше не в силах сдерживать любопытство.
– Он явился сюда, чтобы купить коня, господин, – солгал я. – Ему понравился мой жеребец, Смока, но я отказался продавать.
Смока был необычной масти – серо-черной, потому и получил такую кличку – «Дым». И он выиграл все скачки, в каких участвовал. Что еще лучше – он не боялся ни людей, ни щитов, ни оружия, ни шума. Я мог бы продать Смоку любому воину в Британии.
