И все равно я улыбнулся ему, а он отшатнулся, словно я облевал ему рясу, и еще ближе придвинулся к королю, который мог бы сойти за его близнеца, потому что Альфред Уэссекский куда больше походил на монаха, чем на короля. Он носил длинный черный плащ, и его растущая лысина походила на тонзуру монаха. Его руки, словно руки чиновника, были вечно испачканы чернилами, а костистое лицо было худым, серьезным и бледным. Альфред часто сбривал свою чахлую бородку, но не сейчас – и в этой бородке виднелась густая проседь.
Команда пришвартовала «Халигаст», Альфред взял Ассера под локоть и вместе с ним сошел на берег. На груди валлийца висел огромный крест, и Альфред прикоснулся к нему, прежде чем повернулся ко мне.
– Господин мой Утред! – с жаром проговорил он.
Король был непривычно вежлив – не потому, что был рад меня видеть, а потому, что думал – я замышляю заговор. У меня было мало иных причин, чтобы ужинать с его племянником, Этельвольдом.
– Господин мой король, – отозвался я и поклонился.
На брата Ассера я даже не взглянул.
Когда-то валлиец обвинил меня в пиратстве, убийстве и дюжине других преступлений. Большинство его обвинений попали в точку, но я все еще был жив. Ассер бросил на меня пренебрежительный взгляд и затруси́л по грязи, явно намереваясь удостовериться, что ни одна монахиня в Коккхэмском монастыре не беременна, не пьяна и не счастлива.
Альфред в сопровождении шести воинов и Эгвина, который теперь командовал его личными войсками, пошел вдоль недавно возведенных укреплений. Он взглянул на корабль Ульфа, но ничего не сказал.
Я знал, что должен рассказать ему о захвате Лундена, но решил, что новости подождут до тех пор, пока король не задаст свои вопросы. А пока Альфред довольствовался тем, что осматривал мою работу – и не находил ничего, что мог бы раскритиковать, и ничего, чего не ожидал бы увидеть. Строительство бурга Коккхэма продвигалось куда лучше, чем строительство многих других бургов. В следующем бурге выше по течению Темеза – Веленгафорде, едва начали копать землю, не говоря уж о возведении палисада, а стены Окснафорды рухнули в ров после недели неистовых дождей, перед самыми святками. Но бург Коккхэма был почти готов.
– Мне говорили, – сказал Альфред, – что фирд неохотно выходит на работу. Ты не находишь, что так и есть?
Фирд был армией, которую собирали с графства. И фирд не только возводил бурги, но и формировал их гарнизоны.
– Фирд работает очень неохотно, господин, – ответил я.
