Еще больше родни у Прасковьи Яковлевны было со стороны отца Якова Алексеевича Бараненко.
Пожалуй, стоит начать с его родителей. Про его мать Ирину Семеновну рассказ будет чуть ниже. Она жила долго и хорошо всем запомнилась. А его отец, которого звали Алексеем Федоровичем, погиб на расстреле 8 марта 1943 года, вместе с родителями Прасковьи Яковлевны, поэтому о нем мы знаем с ее слов.
Алексей Федорович (17.07.1867 – 8 марта 1943)
Алексей Федорович был сыном Федора-старшего — одного из трех братьев с одинаковыми именами, приехавших в Славгород с Полтавщины. Дед Алексей, рассказывала Прасковья Яковлевна, был высоким и весьма крепким мужчиной, ни на кого из родни не похожим, моложавым и коренастым. В свои 76 лет выглядел вполне на 60. Он происходил из хорошей семьи. Полных сведений о той семье у нас почти нет, разве что немногое известно о его братьях.
Ефим Федорович, его самый младший брат, был слабеньким, щупленьким. Он и потомство дал болезненное. Когда и как он умер, нам теперь неизвестно, а жена его, бабка Ефимиха, дожила до глубокой старости и умерла, наверное, годах в 60-х. Ее хата и поныне стоит на углу переулка и третьей улицы от дома Прасковьи Яковлевны.
Сразу надо сказать, что две их дочери — Вера и Надежда — приходились Прасковье Яковлевне двоюродными тетками, хотя были моложе ее. Мы еще вспомним о них в своем рассказе.
Вера — русоволосая, высокая, в меру полная и довольно приятная внешне — так и не вышла замуж, лишь в поздние годы решилась родить мальчика. Это было году в 1957-58. По характеру была она нелюдимой молчуньей, всегда хмурой и строгой, чем отпугивала от себя людей. Как потом выяснилось, ее донимали головные боли из-за гипертонии. Она и умерла рано, едва успев поставить сына на ноги.
А младшая дочь деда Ефима и бабушки Ефимихи, Надя, — чернявая, высокая и стройная, приветливая, с длинными ровными ногами, с женственными чертами лица, — была бы совсем пригожей, но родилась глухой, и это отразилось на внешности. По ее лицу было видно, что с ней что-то не так. У нее и зрение было ослаблено, она носила очки с толстыми линзами, от которых ее глаза казались неестественно большими. Это тоже не добавляло привлекательности.
Она получала пособие по инвалидности и никогда нигде не работала, зато всю домашнюю работу тянула на себе, от чего и выглядела более изнуренной, чем пышная старшая сестра. Как всегда бывает, беда принудила ее освоить доступные ремесла, — она отлично вязала, шила, а также вышивала. Особенно хорошо у нее получалась машинная вышивка, которую мы называли «ришелье». Надежда Ефимовна изготавливала оконные занавески с этой вышивкой и продавала на базаре, пополняя семейный бюджет.
