Понятие "величия" (majestas) при Августе распространилось не только на персону принцепса, но и на его фамилию. Когда скандальное поведение сначала дочери, а потом и внучки вынудило Августа удалить обеих из Рима, их любовники были наказаны смертью или изгнанием, как за оскорбление величия (Tac. Ann., III, 24).
Римский сенат в правление Августа, по традиции, продолжал оставаться одним из носителей majestas. Более того, в этом качестве в тот период выступал не только сенат как учреждение, но и представители сенаторского сословия. Дважды, в 8 и 6 гг. до н. э., принцепс издавал декреты о наказании лиц, сочинявших и распространявших под чужим именем памфлеты, порочившие представителей высшего сословия (Dio, LV, 27, 1–3; Suet., Aug., 55). Первым, но, возможно, не единственным, автором "злонамеренных сочинений", пострадавшим от действия этих эдиктов, был Кассий Север, изгнанный за то, что в своих наглых писаниях порочил знатных мужчин и женщин (Tac. Ann., I, 72).
В том, что касается защиты чести и достоинства знатных граждан от словесных нападок, Август отнюдь не был абсолютным новатором: подобного рода законы были известны в Риме, по крайней мере, с эпохи ранней республики. В частности, уже среди "Законов XII таблиц" (традиционная датировка (Liv., III, 32–37) 451–450 гг. до н. э.) встречается юридическая норма, предусматривающая наказание человека, сочиняющего и распевающего песни, в которых высмеиваются другие лица (Cic. De re publ., IV, 10, 12).
О том, что высказывания, содержащие impietas, могли рассматриваться как повод для судебного преследования уже в эпоху ранней республики, свидетельствует Светоний (Tib., 2). Биограф Тиберия рассказывает о том, как в 249 г. до н. э. знатная дама из рода Клавдиев, застрявшая на своей повозке в уличной толчее, пожелала вслух, чтобы воскрес её брат, незадачливый флотоводец Клавдий Пульхр и, в очередной раз погубив корабли, поубавил бы в городе людей. За это она была обвинена в оскорблении величия римского народа (ibidem). Тем не менее, И. П. Портнягина справедливо отмечает, что Август своими декретами создал некое новое качество.[349] Именно это и имел в виду Тацит, когда назвал Августа первым, кто ввёл в судебную практику наказания за famosi libelli и probrosi sermones (Tac. Ann., I, 72).
Таким образом, сфера применения закона, в республиканское время недостаточно четко определенная, в век принципата растягивается до предела: как оскорбление величия квалифицировалась, например, клеветнические выпады против знатных лиц или прелюбодеяние с женщинами императорского дома. Дела о
