(Suet., Aug., 56, 66; Sen. De clem., I, 9, 6; De brev. vit., 4, 5);
Licinius Murena (Dio., LIV, 3, 4);
L. (
Lucius)
Murena (Vell., II, 91, 2; Suet., Aug., 19; Tib., 8; De gramm., 9);
Varro (Tac. Ann., I, 10); и, наконец,
Licinius (Hor. Odes., II, 10). Неудивительно, поэтому, что не только дата и обстоятельства процесса, но даже сама личность заговорщика Мурены определяется различными исследователями неодинаково.
[341]Возможные аргументы за и против датировки заговора и процесса Мурены 23 г. до н. э. суммирует в своей статье Д. Стоктон.[342] Взвесив все pro et contra автор приходит к заключению, что данная проблема не имеет однозначного решения,[343] и, как нам кажется, на лицо все основания, чтобы принять этот, в общем то, негативный вывод. Таким образом, сделать выбор в пользу какой-либо одной из имеющихся датировок процесса Мурены не представляется возможным.
Цепион и Мурена пытались спасти свои жизни, отправившись в добровольное изгнание, но были убиты по приказу Августа (Vell., II, 91, 93). В современной исторической литературе вопрос о законности этой акции сделался предметом оживлённой дискуссии. Он обсуждается, в частности, в статьях Б. Левик и Л. Дэли.[344]
По мнению Б. Левик, убийство Мурены и Цепиона, хотя и не было должным образом юридически оформлено, следует рассматривать скорее как казнь, со всей очевидностью продемонстрировавшую, что принцепс не намерен оставлять безнаказанными людей, виновных в тяжких уголовных преступлениях.[345] Напротив, Л. Дэли усматривает в образе действий Августа явное нарушение римского законодательства. Дело Мурены, по его мнению, является ярким примером тех циничных махинаций с законом, которые неоднократно проделывал основатель империи.[346] Нам кажется, что последняя точка зрения, безусловно, ближе к истине. В действиях Августа по устранению Мурены и Цепиона налицо, по крайней мере, нарушение юридического обычая, в силу которого обвиняемый мог избежать наказания, отправившись в добровольное изгнание.[347]
Процесс Мурены и Цепиона был, по всей вероятности, самым крупным делом о laesa majestas эпохи Августа, и не случайно различные обстоятельства именно этого заговора против наследника Юлия Цезаря стали предметом оживлённого обсуждения в научной литературе. Из других событий подобного рода следует отметить раскрытый в 19 г. до н. э. заговор Эгнация Руфа, которому Август не позволил стать консулом (Vell., II, 91, 93; Suet., Aug., 19). Что же касается заговоров Юлла Антония, Эмилия Лепида и Юлии Младшей, то они, по всей вероятности, носили династический характер, если, конечно, вообще имели место. К этому нужно добавить дело Гельвия Цинны, закончившиеся помилованием осужденного.
