Если бы не приближающийся поход, Янка, конечно, надавила бы на бабушкину совесть. Но все в ней ходило ходуном, она только и могла, что беспричинно улыбаться и петь, петь от радости, предвкушая встречи…
После обеда позвонил Таль. Они встретились у камня. Таль был с Маруськой, сказал неловко:
– Вот услышала, что с тобой разговариваю, и увязалась.
– Я буду тихо стоять, – тут же пообещала Маруська.
Янка погладила ее по голове. Посмотрела на Таля. Лицо у него было упрямое. Интересно, помнит он, что вчера ей наговорил? И тут же поняла: помнит.
– Янка… я вчера был пьяный… ты меня прости?
– Только больше не пей.
– Никогда. Мама вчера меня так пропесочила, что уж поверь, – усмехнулся Таль. И вдруг взял ее за руку. – Я хочу тебе сказать… что… в общем, все, что я тебе вчера наговорил, – все правда. И я говорил не потому, что пьяным был, а потому, что… – он запнулся.
– Совесть замучила?
Таль свел темные брови в одну черту. Янке захотелось дотронуться до них пальцем, разгладить. Зачем она с ним так? Видно же, что он переживает. Таль вынул из кармана белые камешки, велел Маруське:
– Иди вон в море покидай.
– А вы?
– А мы отсюда смотреть будем.
Маруська послушно пошла. Они и правда какое-то время смотрели на нее. Потом Таль сказал:
– Моя совесть – мои проблемы. Я имел в виду… что все остальное – тоже правда.
– А что остальное? – Янке было весело. Она понимала, что издевается сейчас над ним, но не могла остановиться.
– Что я люблю тебя. Давно. И навсегда.
Он так сказал это… по-взрослому. Даже как-то строго. Вся веселая злость в Янке тут же испарилась, тонкой струйкой вылетела и улетела на край земли. Ее любят. Ей честно и прямо говорят об этом. Не в письме, не эсэмэской, не на пьяную голову, а вот так – на берегу моря, глядя в глаза.
– Таль, смотри, у меня два блинчика спеклось! – крикнула Маруська. – Ян, смотри, смотри!
– Ага, вижу, ты молодец! – крикнула в ответ Янка, и вдруг ей показалось, что Маруська – их с Талем дочь, что со стороны их запросто можно принять за семью. И стало опять весело.
– А я в поход иду. Через три дня. Представляешь, мои одноклассники сюда приезжают, чтобы в горы пойти. Я по ним так соскучилась, особенно по Майке, и так рада, что они приедут, потому что мама бы меня все равно туда не отпустила…
Она оборвала сама себя и продолжила уже совсем серьезно, так, чтобы Таль понял ее ответ на его признание:
– Пойдем с нами.
Тарас примчался по первому же Янкиному звонку. Вместе с Юлей. Бабушка охала-ахала, смотрела выразительно. Янке даже смешно стало: будто человек обязан до тридцати лет жениться! Тарас привез ей тот же рюкзак, с которым Янка ходила зимой. Она обрадовалась ему, как старому приятелю. «Лучшие спортсмены»? Зато Янка уже была в Крымских горах, а они – нет. От предвкушения встречи все внутри у нее пело и дрожало. Но было еще одно, очень важное дело.
