Сердце Алисы трепыхалось испуганной пташкой под рукой Ольги.
— Оль, ты заговариваешься.
— Нет, малыш. Нет. — Ольга прижала Алису к себе, поглаживая по волосам. — Ты настоящего бреда не слышала, солнышко. Помнишь, ты просила меня верить в твои силы, м-м? Когда ты таскала этот грёбаный пылесос. Так вот, ты тоже немножко верь в меня, хорошо? Верь, что я не чокнутая. Что я сейчас отдаю себе отчёт в том, что происходит. Да, я сейчас немножко взвинчена. На работе не всё гладко, вся эта квартирная чехарда, переезды, ремонт. Всё как снежный ком. Всё наложилось одно на другое. Я просто немножко задолбавшаяся, вот и всё. Но я в своём уме. Верь мне и не бойся. Ты разбираешься в своей болячке, я — в своей. Я изучила своих демонов и знаю, на что они способны. Сейчас они ручные и не причинят вреда.
Лёгонькая мягкая ладошка, дрожа, скользила по щеке Ольги. В глазах Алисы стояла влажная, устало-горьковатая улыбка.
— Оль... Ну хорошо, допустим, я верю, что ты знаешь своих демонов лучше, чем я. Но ты спала меньше полутора часов! А это звоночек, ты сама говорила. И я немножко боюсь, что... всё выйдет из-под контроля. Что ты, поспав так мало, сядешь за руль и... что-то случится на дороге. Пожалуйста, ради меня... и ради себя самой... ради нас! Покажись врачу.
— Ладно. Не хочешь клеить обои — не будем. Пошли они на хер. — Наполненная лёгкой пружинистой силой, Ольга вскочила на ноги и подняла Алису. Трость со стуком упала, загнанными зверьками слезинки дрожали в уголках глаз. — Родная, расслабься ты. Всё нормально. Давай просто потанцуем. Нам нужен медляк.
Комната наполнилась звуками «Sleeping Sun»: ангельское пение крыльями щекотало стены, отражаясь от них. Испуганное «пожалуйста, пожалуйста» всё ещё плескалось в глазах Алисы, и это был не тот Новый год, не те счастливые слёзы, разноцветные от отблесков гирлянды.
— Эй... — Носик Алисы попался, зажатый между пальцами Ольги. — Кажется, кто-то допустил панику на корабле, м-м? Поверь, у капитана всё под контролем. Просто поверь в меня, как я верю в то, что ты умница и можешь сама пылесосить. Ты не видела меня в настоящем неадеквате. Вот это была жесть, родная. А то, что сейчас — это ерунда. Мы должны верить друг в друга, понимаешь? А бессонница... Это просто кофе. Сколько ты там кружек насчитала? Пять?
Родные сорок четыре килограмма очутились у Ольги на руках, а потом — на диване. Прогоняя нежностью поцелуев испуганные слезинки, мягким напором она справилась с короткой паникой, заглушила ртом всхлип.
