— Полагаю, с невестой.
— Да. Поэтому, надеюсь, ты не обидишься, если мы не будем долго разговаривать.
— Осторожно, — предупредил друг. — Эта женщина, словом, я провел кое-какие исследования, да и Адам описал ее мне. Она слишком мягка для тебя, мой друг. Слишком юна.
— Это точно. — Фелипе смотрел на Брайар, краснеющую под его взглядом. — А еще она невинна.
Брайар напряглась, когда поняла, что стала темой обсуждения. Она и ее девственность.
— Это плохо, — заметил Рейф. — Осторожнее с подобными женщинами.
Фелипе рассмеялся:
— Перестань. Я провел детство под гнетом деспотичного старика. Так что я в безопасности.
— Таких людей, как мы с тобой, не победить с помощью силы. Зато мы поддаемся слабости и мягкости. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Рейф никогда не рассказывал в подробностях о том, как потерял зрение. Фелипе с Адамом знали только о несчастном случае. Правда, Фелипе давно заподозрил, что здесь замешана женщина. Слова друга лишь подтвердили его догадки. Хотя и нелегко вообразить, что тот пал жертвой женщины, не важно, насколько мягкой и красивой она была.
— Я буду иметь это в виду. — И он повесил трубку. Нет, он не будет его слушать сегодня, поскольку хочет только одного и подозревает, что его красивая невеста напугана больше, чем он.
— Ты говорил обо мне, — обвинила она. — Да.
— С кем?
— С другом.
— У тебя есть друзья? — Ее глаза расширились от удивления, но она спохватилась, что он может обидеться. А его это лишь позабавило.
— Да, двое. И у них ко мне множество вопросов. Это определенно ненормально.
— Полагаю, я тоже не совсем нормальная.
Он обнял ее за талию и привлек к себе.
— Мне не нужно, чтобы ты была нормальной. Будь моей.
Она посмотрела на него с любопытством, словно пытаясь ответить самой себе на некий вопрос. Потом провела пальцами по его щеке.
Моментально воспламенившись, он снова крепко схватил ее за запястье и поцеловал так, словно этот поцелуй ему необходим, как дыхание.
Он забыл обо всем. О Рейфе, о призраке отца, который, возможно, беспокойно бродил по дворцовым коридорам, гремя цепями. Только она. Ее красота, деликатность. Хотя он и должен держаться от нее подальше, чтобы не загубить эту нежную розу.
Изначально он хотел причинить ей боль. Как, впрочем, и разрушить все, что есть во дворце. Назло умершему отцу устроить полный хаос. Самоутвердиться таким образом.
Он целовал ее жестко, чтобы поглотить все звуки удовольствия или протеста, которые она издавала. Он точно не знал, поскольку лишь использовал ее, одновременно испытывая потребность в ней.
