Когда Игнат пришел в себя, он обнаружил, что лежит на старом уцелевшем матрасе. Рядом сидела Кира, умудряющаяся сохранить вертикальное положение на сломанном табурете, у которого было только три ножки из четырех. А у стены стоял замерший главарь мародеров. Судя по отсутствующему выражению лица, он был под заклинанием.
– Оклемался?
Игнат кивнул и сел.
– Чем это ты меня так?
– «Параличом». Я как увидела, что ты, обезумев, на меня кинулся, ну и шибанула тем, что заготовила для этого ушлепка, – мотнула она головой в сторону статуи у стены. – А его следующим, он как раз выскочил на крик: чуть не смылся, быстро в себя пришел и как рванет к выходу – пришлось его арканом ловить, он у меня на автоматизме получается. А потом уже «параличом» добавила. Пока не скомандую, будет так стоять.
Игнат потер виски – голова раскалывалась, Фарат сидел тихо в коконе и делал вид, что его нет.
– И часто ты так на девушек кидаешься?
Игнат мотнул головой, – от этого движения та закружилась.
– Обычно я отлично понимаю, кто друг, а кто враг. А тут башка отключилась, плюс Фарат помог с эмоциями: он так хорошо подпитался, что усилил их в десятки раз. Извиняться не буду: глупо это, если что подобное произойдет – смело глуши.
– Однако, – протянула магичка, – не ожидала, думала, сейчас каяться будешь. Читала я про такое в древних книгах, что еще со старой Земли прилетели, так вот, в одной была глава, посвященная… – Девушка нахмурилась: – А, вспомнила – вроде как бресекам, а может, и нет.
– Берсеркам, – поправил Игнат, – это воины, которые впадали в звериное бешенство во время битв и рубились, не чувствуя ран.
– Точно, ты у нас, оказывается, берсерк.
– Это проклятие всех егерей: дух внутри нас питается не только покидающей тело жизненной силой, но и болью, и эмоциями, и чем больше эмоций он получает от меня и от окружающих, тем больше возвращает. Кстати, поэтому о егерях ходит слава самых страстных любовников – наши «пассажиры» просто усиливают все, что испытываем мы и партнерши.
– Эта часть мне очень нравится, – улыбнувшись, заявила Кира и фактически растопила неловкость происшедшего.
– То же самое относится и к бою, – продолжил Игнат, – многие егеря гибнут, поддавшись этой безумной ярости. Еще и поэтому наша работа считается чрезвычайно опасной. Но я все же прошу у тебя прощения. Правда, обещать, что подобное не повторится, не могу.
– Извинения приняты, – легко согласилась Кира. – Что дальше?
– Дальше я встану и допрошу этого урода, а потом мы будем искать руну, ее следы или указания на то, где она может быть.
