Трэлла впилась ногтями в ладони.
— Ксавьер предложил то же самое.
На лице королевы промелькнуло удивление. Она удовлетворенно кивнула.
— Хорошо. Наконец-то он демонстрирует здравый смысл.
— Я согласилась уехать, но только вместе с Тайролом. — Трэлле безумно этого хотелось, и, согласись королева, она не раздумывая пала бы перед ней ниц.
Королева нахмурилась.
— Нет. Но позвольте мне присоединиться к мнению внука — ваше нежелание уехать приносит больше вреда, чем пользы.
Трэлла пошатнулась, будто ей влепили пощечину, так обидно прозвучали эти слова. Но ее прирожденная боевитость тут же подняла голову. Другая на ее месте постаралась бы сгладить ситуацию, но Трэлла не пошла на компромисс.
— Вы и его мать выслали из страны с такой же мотивацией?
Королева презрительно взглянула на Трэллу.
— Мне докладывали, что вы склонны драматизировать. — Королева играла с ней, словно кошка с мышью. — Матери Ксавьера была предоставлена возможность видеться с ним в любое время. Он сам не хотел поддерживать отношения.
— Потому что вы не одобряли этого, разве не так? Он не мог себе позволить потерять единственную оставшуюся родственницу, — парировала Трэлла, не отрывая глаз от королевы.
Королева сняла очки, протерла стекла и снова надела.
— Мои отношения с внуком не обсуждаются. Но если он попросил вас уехать, значит, ваши отношения закончены.
«Дыши, — мысленно приказала себе Трэлла. — Один апельсин, два апельсина…»
— Так сложилось, что Ксавьер поверил, что те, кто его любит, уезжают и не возвращаются. Я хочу доказать ему, что это не так. — Может ли план сработать? Она была не в состоянии думать об этом сейчас.
— Мой внук знает одно: проявление эмоций не поможет сохранению стабильности в стране. Каким он будет правителем, если свяжет судьбу с женщиной, имя которой не сходит с первых страниц желтой прессы?
— Я не могу контролировать, что пишут обо мне таблоиды.
— Именно поэтому вам необходимо исчезнуть. Если вам не безразлична судьба моего внука и вашего сына, защитите их.
Один — ноль в пользу королевы. И она знала об этом, но продолжала наступление.
— Вы понятия не имеете, каким сильным должен быть монарх, а ваши слабости перейдут на них и подорвут то, что создавалось пятьсот лет.
— Любовь — это слабость? — Где-то она уже это слышала.
Глаза королевы сузились.
— Ваше прошлое, ваша потребность в медицинском наблюдении, ваша чувствительная психика — все это ваши слабости.
Она словно заглянула в душу Трэллы, где копошились призраки: «Она все знает про тебя. Она видит тебя насквозь».
