— Я тоже! — взорвался он снаружи и изнутри, осознав, что никто и ничто не разлучит его с сыном.
Ярость Трэллы неожиданно трансформировалась в печаль.
— Но ты не любишь меня. Я могу жить в другом месте.
— Я не могу тебя любить. Я и без того перевернул свой мир. Ситуация становится неуправляемой. Пора положить этому конец.
Трэлла начала раскачиваться, словно погрузилась в транс. Она смертельно побледнела.
— Красавица моя, — испуганно проговорил он, беря ее за руку.
Трэлла глубоко вздохнула и расправила плечи.
— Тебе пора. Я не хочу, чтобы меня обвинили в том, что из-за меня ты пропустил важную встречу.
Неужели это конец? Неужели она недостаточно упорно боролась за свою недавно возникшую семью? Сожалеет ли она о попытках сделать их брак настоящим? Нет. Но эта неудачная попытка вкупе с разбитым сердцем может убить ее.
Дрожа всем телом, она промокнула салфеткой мокрые глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь расслабиться.
«Один апельсин, два апельсина…» — начала она мысленно считать.
Что она делает? Господи, только не это. Она ощутила, как из глубины живота подступает к горлу тяжелая, обжигающая холодом дурнота, а в голову полезли навязчивые мысли: «Зачем ты ему такая? У тебя травмированная психика, ты в любой момент можешь слететь с катушек».
— Нет, — прошептала она, уверенная, что не заслуживает любви из-за своих панических атак.
— Мадам? — Это была ее горничная Алдона. — Здесь личный секретарь королевы. Ее величество желает вас видеть.
Трэлла похолодела. Зачем ее хочет видеть королева? Она сейчас не в том состоянии. Трэлла лихорадочно старалась придумать подходящую отговорку. Но в голову ничего не приходило.
— Дайте мне минуту одеться.
«Один апельсин, два апельсина…»
Трэлла выбрала платье, в котором была на крестинах: красное с золотым, национальные цвета Элазара. Алдона помогла ей собрать волосы в высокий пучок, пока Трэлла нанесла легкий макияж. Будто ее туалет и прическа имели какое-то значение. Она отправлялась на гильотину. Невозмутимый Марио сопровождал ее до королевских покоев. Трэлла шла, не чувствуя под собой ног. Ей было трудно дышать. Она чувствовала, что приступ паники вот-вот начнется… Упыри усмехались, неотступно следуя за ней в зал приемов.
Королева, в темно-зеленом костюме, сидела в кресле с суровым выражением лица. Она не предложила Трэлле сесть.
— Терпение — моя главная добродетель, но и оно истощилось, — заявила королева Джулия. — Всем будет хорошо, если вы уедете в Испанию на Рождество и больше не вернетесь в Элазар.
