Грезитель, или же Звук и цвет
I
Я слушал музыку земных растений.
Я — грезитель, мудрец, каменьями побитый,
Я коротаю дни средь мысленных химер,
Покуда Океан ярит свой гнев несытый
И бог с палитрою выходит на пленэр.
Средь жизни нынешней, и чуждый, и забытый,
Брожу, как человек давно минувших эр.
О, дух иронии! Ты мне один — защитой
От возлетания в предел нездешних сфер.
Кинжал теории, мышленья тяжкий пресс,
Не в силах все-таки явить противовес
Способности и петь, и грезить на свободе…
Былой любви служить по-прежнему готов,
Повсюду я ищу звучание цветов
И позабыл число отысканных мелодий.
II
Я видел образы и формы,
Я видел разум бытия.
Бальзак
Я знаю, в мире все — одна игра ума:
Светило нас убьет, коль в нас лучи направит,
Лазурью властвует, я ведаю, чума,
А жемчуг, зародясь, моллюска тяжко давит.
Увы, Материя — моей души тюрьма.
Покуда лилия Луну собою славит
И аромат струит, — уже рождает тьма
Цветок, что плоть мою безжалостно отравит.
О, все известно мне! Но в дебрях бытия
Так побродить люблю без всякой цели я,
Растений музыку в душе своей лелея, —
Мне в розах виден лик едва ли не Христа,
Мне звонкие цветы — суть чистые цвета,
И бога для меня в себе хранит лилея.
Когда в полночных улицах — покой,
Когда они от суеты устали —
К окну иду, заглядываю в дали,
Ищу луну с тревогой и тоской.
Нагою белой тенью колдовской
Она скользит почти по вертикали —
Как розан, поднимаемый в бокале,
И как греха пленительный левкой.
Чарующая ночь проходит мимо,
Меня же вдаль и ввысь неумолимо
Мистические манят купола…
Я хохочу, а ты плывешь все выше,
Всходя над гребнем черепичной крыши:
— Какой соблазн в тебе, Соцветье Зла!
Вот — осень, все угасло, все поблекло.
Откуда мне узнать, о милый мой,
Ты любишь ли, чтоб дождь стучал о стекла,
Закрытые сырой, тяжелой тьмой?
Я точно знаю: сладостно безмерно
Мечтать вдвоем дождливою порой:
Пусть греза и нелепа, и химерна,
Но ей пределом — кипарисный строй.
Мы воскрешаем блеск минувших лилий
И вызываем к жизни без конца
Печальные часы былых бессилий,
Навеки погребенные сердца!
В такие ночи, с ливнем или градом,
Так хорошо отбросить жребий свой
И слушать, затаясь с тобою рядом,
Как долгий дождь шуршит по мостовой.
Как сном осенним нас бы укачали,
Рождаясь, вырастая ввысь и вширь,
Чудовищные образы печали,
Немые, как дороги в монастырь!
В такие ночи — лишь мудрейшим душам
Дано на грезы наложить узду, —
В такие ночи суждено кликушам
