Девушка была рада оказаться на улице. После прокуренного помещения и бессонной ночи свежий воздух кружил голову. В свете дня Тома смотрела на своих новых знакомых и как будто видела их впервые. Все были бледные, как вампиры. Вчерашний лоск парней сменился усталостью помятостью. Чего нельзя было сказать о Гале. Она была, как всегда, бодра и энергична. Растрепанный, с выросшей за ночь щетиной Дима получил от Томы поцелуй на прощание. Ей хотелось как можно скорее покинуть компанию и отправиться в более привычный для нее мир — в школу. Ей даже показалось, что она соскучилась по своим одноклассникам, чего раньше никогда не бывало, даже после продолжительных летних каникул.
Занятиями в школе Тамара себя по-прежнему не утруждала. Но выходные любила как человек, который на протяжении недели тяжко трудился.
Накануне своего шестнадцатилетия, в пятницу, девочка объявила маме, что беременна. На самом деле, так это или нет, она наверняка не знала. Уже целую неделю неприятные ощущения и нехорошие мысли не давали ей покоя, отвлекая от дел житейских. В силу своей чрезмерной стеснительности она ни с кем не могла об этом говорить. Единственным человеком, которого она посвящала во все свои дела и тайны, была мама. Ей она рассказывала все. Но на этот раз ей не хотелось говорить даже с мамой. Она не знала, с чего начать и что вообще говорить, если и сама не понимала, что с ней происходит. Уже заранее ей было неловко. Но беспокойство нарастало, и к концу недели она сдалась. Девочка собралась с духом и позвала маму к себе в комнату.
Услышанным Елена Александровна была крайне встревожена и даже напугана, но виду не подала. Первым делом она принялась успокаивать дочь. Было ясно, что ничего не ясно. Очень осторожно она начала расспрашивать Тамару, задавала уточняющие вопросы, но ни на один из них вразумительного ответа так и не получила. Девочка была бы и рада ответить, но настолько во всем этом не разбиралась, что только молча отводила взгляд.
Довольно смутное представление о предшествующих озвученному дочерью обстоятельствах, обеспечило маме бессонную ночь. Пытаясь домыслить все недосказанности Томы, она до утра не сомкнула глаз. Ей представлялось все самое страшное, что только могло произойти с ее девочкой. Схваткообразные боли внизу живота при мочеиспускании, жжение и гнойные выделения, которые беспокоили ребенка, могли являться симптоматикой чего угодно.
Ни свет ни заря Елена Александровна со своей в тот день уже шестнадцатилетней дочерью Тамарой вышла из дому. Дождь лил как из ведра. На улице ни души, ведь был выходной, суббота. В пустом троллейбусе проехали две остановки. Перед входом в поликлинику обе остановились. Несмотря на проливной дождь, заходить они не спешили. Елена Александровна напряженно о чем-то размышляла, наконец потащила дочь за собой в противоположную от поликлиники сторону. По дороге она объяснила ни о чем не спрашивающей Томе, что они попробуют попытать счастья. Тетя Люда — мама одной из одноклассниц Тамары, с которой они дружили и жили по соседству, работала акушеркой в гинекологическом отделении неподалеку. Туда-то они и направились. Никаких точных сведений не было. Просто когда-то в разговоре тетя Люда об этом упоминала. Да и было это давно. Все уже могло измениться. Шли наобум, ни точного адреса, ни даты дежурства. Но и вверять свою дочь кому попало Елена Александровна не собиралась.
