Воспоминания | страница 35
Она только теперь понимать начала, что это совсем не посторонние, не чужие! … — Вот ведь и доктор говорил, — сказал кто–то из них, — лучше тебе, внученька? Личико живым стало. — Говорил. — Пора, говорил… В дорогу пора, внученька, к дому ближе… А?
- ???…
— Не сообразила, девонька? Мы — деды твои. Ну, браты родные деда твоего… И двоеродные… Ну, Шипперы мы все и Редигеры… Которые с твоего Киефернвальда — знаешь? С Эстляндского?.. — Они смешно мешали старофламандский с английским койне Америки… Полагая, видимо, что так внучке понятней будет… — Не знаешь, разве?… Знаешь! Узнала! Узнала, внученька!… Порядок!… Мы, тут вот… Двое нас… Я, значит, дед Борг Шиппер… А он, вот, кривоватенький, — дед Якоб, — Редигер… А ещё у нас Майеры–деды, Вейденшлагеры, Эйзенховеры, Молленховеры — деды тоже — полно нас! И все свои… Деревни целые–фермы, значит, своих… И в городках тоже. Мы в городках живём. В Абилине, Канзас — штат такой, губерния…(В. Д. «И ТОГДА ВМЕШАЛСЯ ЖУКОВ», РОДИНА, М. 12–1990 г.). Как приехали — так живём. Земля и здесь в Америке добрая. Родит славно. Еды много… С Божьего благословления плодимся… как кролики… Теперь вас с Бабкою Розалией ждём, когда встанешь… Нечего здесь по–пустому–то отлёживаться: дома родня заждалася вся — считай, тридцать лет от вас живого человека не было!… Лучше дома…
… Гостиницы эти больно дороги, спасу нет… — Вещал дед Якоб, до времени молчавший. — Розалия, бабка–то твоя, не говорит, — ведьма, — сколь за постой платит. Ну… Мы узнали… Как не узнать… Блажь всё это — гостиница в Нью—Йорке! Вот дома у нас — там благодать Божия! Тихо. Птицы поют только, ну и петухи… Гуси гогочут…Индейки болбочат… У нас ныне Индейская Осень… Называется так. Время такое… Воздух чистый. Молоко своё. Масло своё. Яйца свои. Мёд свой. Птица — какая хочешь — своя… Мясо, тоже там… своё. Что твоей душеньке угодно имеется, внучка!… Выздоравливай только! Мы подождём. Вместе и тронемся — к нам, с нашего ещё приезда с России сюда, с тех самых пор, поезда ходят… Быстро доедем!…
…Блаженное состояние защищённости охватило сердце Стаси Фанни. И не отпускало уже. Пока деды её были рядом…
А ещё через недельку, все вместе, сели в поезд, отходящий в Абилин…
…Маленькие городки проносились, мелькали и катились в ночную тьму, освещённые и тёмные, унылые и приветливые, крепко спящие или бодрствующие, мучимые какой то скрытой болью, а они из окон своего вагона читали, ощущали страницы их жизни и желали им добра…