Лале необходимо собрать все свои силы. Мышцы болят, но разум остается ясным. Один раз он оказывается предпоследним. Когда день заканчивается, оставшиеся в живых собирают тела убитых и относят в лагерь. Сегодня Лале освобождают от этой повинности, но говорят, что это отсрочка всего на день. Завтра ему придется тащить свой груз. При условии, что он останется в живых.
Добредя до Биркенау, Лале видит стоящего в воротах Барецки. Тот подходит к Лале:
— Я слышал, что с тобой произошло.
Лале поднимает на него глаза:
— Барецки, вы можете мне кое в чем помочь?
Прося о помощи эсэсовца, он признается другим заключенным, что отличается от них. Он знает имя этого офицера и может попросить его о помощи. Его приятельские отношения с врагом вызывают чувство жгучего стыда, но ему это сейчас необходимо.
— Может быть… А в чем дело? — Барецки явно испытывает неловкость.
— Вы можете передать кое-что Гите?
— Ты действительно хочешь, чтобы она узнала, где ты сейчас? Не лучше ли ей думать, что ты мертв?
— Просто скажите ей, где именно я нахожусь. Блок тридцать один. И попросите ее, чтобы передала Силке.
— Хочешь, чтобы ее подруга узнала, где ты?
— Да, это важно. Она поймет.
— Гм. Сделаю, если будет настроение. Правда, что у тебя под тюфяком было целое состояние из бриллиантов?
— А рубины, изумруды, американские доллары, британские и южноафриканские фунты тоже упоминались?
Барецки качает головой и, хохоча, больно хлопает Лале по спине. Потом уходит.
— Силка! — кричит ему вслед Лале. — Гита должна сказать Силке.
Не поворачиваясь, Барецки машет рукой.
* * *
Барецки является на территорию женского лагеря, когда заключенные выстраиваются на ужин. Силка видит, как он подходит к капо и затем указывает на Гиту. Капо жестом подзывает Гиту. Пока Гита медленно идет к Барецки, Силка привлекает к себе Дану. Им не слышно, что он говорит, но его слова заставляют Гиту закрыть лицо руками. Потом она подбегает к подругам и бросается в их объятия.
— Он жив! Лале жив! Он сказал, чтобы я передала тебе, Силка, что он сейчас в блоке тридцать один.
— Почему мне?
— Не знаю, но он сказал, что Лале настаивал на этом.
— Что она может сделать? — спрашивает Дана.
Силка отводит взгляд, лихорадочно думая.
— Не знаю, — говорит Гита, не настроенная в данный момент анализировать. — Я только знаю, что он жив.
— Силка, что ты можешь сделать? — настаивает Дана. — Чем ты можешь помочь?
— Я подумаю об этом.
— Он жив, — повторяет Гита. — Мой любимый жив.
