Его второй отъезд, полный неопределенности и неизвестности, привел его в замешательство. Что ждет его впереди?
Он приехал в Прагу после долгого путешествия, наполненного переживаниями после расставания с родными. Как ему предписывалось, он явился в соответствующее правительственное учреждение, где ему велели найти жилье поблизости и еженедельно отчитываться, пока его участь не будет решена. 16 апреля, месяц спустя, пришло распоряжение явиться с вещами в местную школу. Здесь его поселили вместе с группой молодых евреев, собранных со всей Словакии.
Лале гордился своим внешним видом, и условия его прежней жизни позволяли ему выглядеть наилучшим образом. Поэтому он каждый день стирал и чистил свою одежду в школьном туалете. Он не знал, куда его отправляют, но хотел быть уверенным, что будет выглядеть хорошо.
После пяти дней сидения в школе напуганному и ужасно скучающему Лале, как и прочим, приказали собрать вещи, после чего их отвели на железнодорожный вокзал. Им ничего не сказали о том, куда их отправляют. Подъехал состав для перевозки скота, их посадили в вагоны. Некоторые возражали, объясняя, что грязные вагоны ущемляют их чувство собственного достоинства. Лале впервые наблюдал, как его земляки направляют винтовки на евреев, бьют тех, кто продолжает протестовать. Он влез в вагон вместе с остальными. Когда вагон был набит до отказа, Лале смотрел, как задвигаются двери. Ему было слышно, как эти двери запираются на засов словацкими солдатами, людьми, в обязанность которых входит защищать его.
Вновь и вновь он слышит шум задвигаемых и запираемых на засов дверей, задвигаемых и запираемых.
* * *
На следующее утро два добрых человека помогают Лале выйти из барака и вместе с ним ожидают перекличку. Сколько времени прошло с тех пор, как я стоял вот так? Номера, номера… Выживание всегда имеет отношение к твоему номеру. Если капо ставит галочку напротив твоего номера в списке, значит ты пока жив. Номер Лале идет последним в списке, поскольку он самый новый обитатель блока 31. Он не отвечает сразу, когда его называют, и соседям приходится толкать его локтем. После чашки жидкого кофе и тонкого куска черствого хлеба заключенных ведут к месту работ.
Это поле между Освенцимом и Биркенау. Их заставляют перетаскивать большие камни с одного края на другой. Когда все камни перемещены, им велят перетаскивать их обратно. И так весь день. Лале думает о тех сотнях случаев, когда он, идя по дороге, наблюдал эту «работу». Нет, он лишь видел это мельком. Он не понимал, что приходится выносить этим людям. Он быстро догадывается, что эсэсовцы убивают того, кто приволок свой камень последним.
