— Если ты приняла меня, одна. То мы сейчас тут, одни. Так?
— Да, — маленький рот чуть приоткрылся, выпустив слово.
— Значит, вот.
Он оглянулся. Комната стояла молча, шторы хранили прохладу, делая шум дня далеким и ненастоящим. Вокруг было полно дорогих и изящных предметов, каких, наверное, никогда не будет у него. Потому что это не его жизнь и не его цель. А у нее все это есть. Только потому, что она — Анна. С телом, которое, двигаясь, танцует, и танец этот говорит все без слов.
— Я отдам тебе подарок. Если мы будем говорить правду, сейчас. Все время, пока я тут. Ты спрашиваешь, я отвечаю. Правду. И наоборот. Согласна?
Узкое к подбородку лицо, в неподвижности казалось почти некрасивым из-за того, что скулы широки, а сам подбородок маленький и слабый. Но ведь нужно было природе место, чтоб поместить на нежном лице эти глаза, полные обещания. Сейчас лицо молчало. И молчали руки, сложенные на коленях, — неожиданно сильные руки с длинными пальцами. Павел ждал ответа спокойно. Она не сумеет задать нужного вопроса.
Глаза-рыбы вдруг ожили, метнулись, уводя взгляд в сторону, и вернулись к его лицу уже без тайного смеха.
— Согласна.
— Хорошо. Кто начинает?
— Ты принес правила, и ты уже задал вопрос. Да, я люблю его. Очень.
В руках Павла хрустнул пакет.
— А я?
— Что?
— Что я? Что ты чувствуешь, ко мне?
Анна положила руки на скатерть и сплела пальцы.
— Тебя я хочу.
Он ослабил хватку на свертке и перевел дыхание, смутно удивившись, что, вот, все так просто. Сердце, раскачиваясь, при каждом ударе било по горлу, будто ребром жесткой ладони.
— А он вернется? Когда?
— Завтра утром.
Анна смотрела спокойно, но руки сплетались и расплетались, сжимаясь так, что загар на костяшках белел и чуть покачивались плечи, рассказывая о том, чего она хочет.
— Я могу? С тобой? Я…
— Можешь.
Павел выдохнул. Колено под краем белых шортов задрожало и он упер ногу в пол, утишая дрожь. Пакет, развернувшись, ударил по голени. Спохватившись, он сунул руку внутрь и, нащупав острые края, вытащил большую раковину, закрученную плавной спиралью. По выпуклым полосам светились на белом золотисто-коричневые пятна.
— Это тебе, Анна. И — море. Пойдем сейчас, вместе. Я знаю маленький пляж, там никого, мы там, с тобой только.
Она протянула руку, а другую выставила вперед, останавливая.
— Дай мне. И помолчи, пожалуйста.
Загорелые пальцы цветом были похожи на россыпь золотистых пятен раковины. Сильные, красивые пальцы с коротко стрижеными круглыми ногтями. Раковина лежала в них, будто выросла там, в ладонях. И над ней мелькнули живые глаза, длинные, как морские рыбы.
