В свете вышеописанного упоминание о свободе особенно умиляет. Впрочем, речь ведь идёт о свободе государства… Возможно, в том числе — и о его свободе освобождать другие государства от тиранических режимов и насаждать вот этот, идеальный.
Практических вопросов возникает тут просто море.
Ну хоть вот: кто, как и с какой честностью ведёт учёт бездн конфиската, возникающих, когда «все имущество покорённых или добровольно сдавшихся городов немедленно переходит в общинное владение»?
Или: по каким критериям тех, кого народу надлежит побить камнями, выносящие приговоры должностные лица отличают от тех, кому они обязаны дать право самим лишить себя жизни при помощи самоподрыва на мешочках с порохом? А если эти критерии расплывчаты или произвольны — нельзя ли тут поживиться во время принятия решений?
Конечно, в тексте сказано:
«Распределение всего находится в руках должностных лиц; но так как знания, почести и наслаждения являются общим достоянием, то никто не может ничего себе присвоить».
Но как реально это достигается? Неужели единственно тем, что всё общее? Разве пожива может быть только материальной? Как можно, например, сделать общими знания, почести и наслаждения — и не найдётся ли как раз именно здесь очередной лазейки для того, чтобы порадовать себя, попытавшись по каким-то параметрам стать «равнее» остальных?
Можно сказать, что здесь мотивационная основа управленческой деятельности выглядит наиболее убогой и неубедительной. Её составляют:
— внедрённая в сознание в процессе коллективистского воспитания гипертрофированная, самозабвенная исполнительность, полностью, похоже, заменяющая реальный интерес к своей работе, увлечённость своей работой, гордость своей работой;
— полное бескорыстие, обеспеченное отсутствием частной собственности, семьи и искоренением честолюбия (однако понятие «почестей» тем не менее каким-то образом сохраняется);
— всеобщая любовь;
— назначение всех и каждого на ту работу, которая, согласно астрологическим прогнозам, для них наиболее естественна;
— надежда отвести душу, освобождая кого-нибудь от какой-нибудь тирании и затем ограбить освобождённых, передав их имущество в коллективное пользование Соляриям;
— постоянная угроза снятия с должности «по воле народа»;
— постоянный страх бессудного наказания неизвестной и непредугадываемой суровости, применяемого просто «в рабочем порядке»;
— чудовищная жестокость по отношению к тем, кто оказался признан «врагами государства и религии, недостойными почитаться за людей».
