Тут послышался шорох.
Сначала я подумала, что мне кажется. Я быстро сжалась до уровня голых фактов – шуршит. Включить фонарик? Или нет. Крепко держать нож. Почему Кайтек ничего не делает? Он поднял голову. Не спит.
Сердце, не стучи так громко. Боже, сердце, я же задыхаюсь…
Я посветила в сторону шороха…
Чероки. Он поймал кролика. Положил рядом со мной. Можно было бы его похвалить, но мне не хотелось. Он лег рядом, и мне стало лучше.
Такое нужно делать на Празднике посвящения во взрослую жизнь[6], на этом странном торжестве, когда тебе дарят подарки и говорят, что теперь ты принят в круг взрослых. Весь этот цирк с галстуками и нагеленными прическами, запудренными прыщами и первыми деньгами на счету.
Взрослость, заключила я, – это когда ты можешь ночью кого-то охранять.
Утреннее шуршание при пробуждении. Уже привычное. Рядом Кайтек поднял голову и посмотрел через плечо. Я его обняла. Слушала, как неподалеку от нас докладывают о чем-то три-четыре птицы. Лето, кричали они. Лето, лето… Незачем придавать пению слишком много изящества, прилагать слишком много сил. Весна прошла, партнер охмурен и оплодотворен. Яйца отложены, и кладка защищена от врагов. Теперь нужно только выкликать время, как часы. Лето, семь ноль шесть. Аннушка вернулась с дежурства. Собаки вскочили.
– Стой! У меня подушка убегает! – закричала Рика.
Фрайгунда губами прикоснулась ко лбу Антонии, проверяя температуру. Уже лучше, объявила она, но к вечеру жар может вернуться. Надо подождать.
– Нет, я могу встать, – упрямо заявила Антония, но мы все равно стали завтракать в туннеле.
– Тебя пока никто не спрашивает, – сказала Бея.
Мы закивали.
– Но я же не ваш ребенок.
– А вела себя как ребенок.
Мы снова закивали.
В туннеле было прохладно, и мы набросили на плечи желтые пледики со Смекалочкой. Жидкий чай с половинкой булочки и целым яблоком.
– Вчерашнее не должно повториться. – Бея встала, вытаскивая листок из заднего кармана. Потом снова села: – Теперь у нас есть правила!
И правила выглядели так. Наши правила. Или правила Беи. Правила Беи для нас.
Не делать ничего, что не отвечает духу группы.
Собаки должны лучше слушаться.
Никто не смеется над другими.
Того, кому дали слово, нельзя прерывать.
Если случаются ссоры, надо извиняться.
Никто не должен уходить за чем-либо в одиночку.
Каждая, кто куда-либо уходит, сообщает об этом.
Поблизости всегда стоит дозор. В том числе и днем. Нам нужна система оповещения. Нам нужна маскировка.
Бея с укоризной указала листком на нас, сидящих с ярко-желтыми пледами на плечах.
