- Тараканы, мать их ..., из щелей, мать ..., сколько раз тут ходили, мать ..., и ни разу дырку не засекли!
Отработанная батарея наконец шлёпнулась на траву.
Потом мне надоело ждать, когда прилетит на мою голову плазменный плевок, и я потребовал у командира огнестрел.
Помню, как долго и оценивающе смотрел на меня Змей, прежде чем сунул в здоровую руку трофейный лучемёт.
Как-то оказалось, что стреляем мы втроём - Рыжий, я и Коста, а остальные во главе со Змеем растворились в жирном чаду, одинаково гибкими движениями скользнув вглубь парящей, дымящей зелёнки...
Кипела земля...
Движение слева я засек краем глаза - не знаю, почему не отработал его Рыжий, он лежал левее меня - не движение даже, тень движения в разрыве дымовухи, близко, слишком близко; я заорал, кажется, что-то непотребное, разворачиваясь вместе с лучемётом - всем корпусом, забыв про искалеченную руку, разбросав ноги под каким-то немыслимым углом - навстречу проявляющимся, выплывающим из поседевшей зелёнки чужим силуэтам. Я не чувствовал боли, только дикий, звериный азарт; я что-то орал и садил, садил из лучемёта, прикипев глазами к медленно-медленно доворачивающемуся закопчённому раструбу плазмобоя...
И тут всё кончилось. Потому что не осталось живых ирзаев.
Вокруг были свои - тяжело, с присвистом дышащие, отплевывающиеся от сажи и копоти. Я с опозданием сообразил - на выручку прилетели. Значит, там тоже всё.
Потом Коста сказал: "Эх", я повернул голову и увидел Рыжего.
Тот лежал на спине, неловко подломив ноги и раскинув руки так широко, словно хотел обхватить весь этот чудовищно несправедливый мир. Выстрелом из плазмобоя ему снесло половину головы; мозги испарились, а ошмётки костей со слипшимися рыжими волосами были расплёсканы по камням в радиусе метров пяти.
- Вот так это выглядит снизу, летун, - неожиданно зло сказал Змей.
Я промолчал.
В госпитале были женщины.
Я попал в обычный, армейский госпиталь, потому что с точки, куда подвезли нас от блокпоста пехотинцы на гусеничной "черепахе", транспорта на центральную базу, конечно же, не было; а вот к госпиталю - ходил достаточно регулярно. Дорогу от блокпоста я помню уже плохо: мне наконец укололи что-то, сразу из нескольких пластиковых ампулок, и окружающее отодвинулось куда-то на грань восприятия, отделившись будто стеклянной стеной. В какой-то момент наши пути - мой и Змея с группой - разошлись; кажется, капитан спецназовцев пожал мне на прощание руку. А может, это мне приснилось - не уверен.
