Андо хотел сказать: «Вот и победил тебя Корнель, именно этого он и добивался». Но почему-то он промолчал, только улыбнулся про себя.
В центре города дымили трубы. Ветер расстилал дым по сугробам. Улицы были пустынны.
Они распрощались. Андо вошел в подъезд пятиэтажного дома. Большая стеклянная дверь захлопнулась за ним. Аарне остался один. Надвигались сумерки. Он не мог ничего придумать. В правом ботинке противно хлюпал растаявший снег. Стало холодно.
«Почему мать написала Корнелю? Она должна была что-то предчувствовать. Тетя Ида? Все как-то неясно…
Что будет с мамой, когда ей распишут всю эту историю? И как распишут? Она, наверное, расплачется».
Зажглись фонари. Все было таким гнетущим. Он вошел в свой желтый дом.
Тетя Ида не сказала ни слова. Подала с плиты тарелку, налила чаю и вышла из кухни. Тишина. Тетя, конечно, отправилась вязать, а ее сестра давно уже спит. Линды, наверное, нет. Дом поскрипывал от ветра. В минуты тоски человек начинает во всем сомневаться. Интересно, Майя уже знает? О чем она думает? Аарне отодвинул тарелку. Ему вдруг захотелось услышать голос Индрека. Кто же прав? Разве любовь — преступление? Ах, ребячество!.. Стрелки приближались к десяти. Корнель всегда был для Аарне вроде отца.
А теперь?
«Как я его ненавижу! — подумал он. — Однако с другой стороны… Мое себялюбие неизмеримо». — Он встал и пошел спать. Ему хотелось плакать, но не было слез. Впереди столько неприятностей. Но, говорят, утро вечера мудренее.
«Поверь, на свете много девушек, которые намного лучше меня. Аарне, все твои неприятности в последнее время из-за меня. Я не хочу, чтобы ты страдал. Я боюсь. Я не заслуживаю того, чтобы ты мучился. Такой заботы достоин человек намного красивее и умнее меня. Поверь мне, дорогой… Я не хочу быть несчастной. Майя».
Девушка сидела, склонив голову на руки. Аарне опустил письмо на колени и ждал, когда Майя поднимет глаза.
— Послушай…
Майя закрыла лицо руками и смотрела на него сквозь пальцы. Аарне видел только ее глаза, испуганные и ничего не говорящие.
— Зачем ты написала мне такое письмо! Прошу тебя, скажи.
Наконец девушка отвела руки от лица. На щеке остался красный след от ладони. Ее голос немного дрожал:
— Скажи, разве ты не боишься? Разве ты не боишься, что когда-нибудь будешь жалеть?
— О чем я должен жалеть?
— Ты просто будешь жалеть, что встретился, что познакомился со мной. Ты умный, хороший… А я…
— Ты говоришь это только затем, чтобы я возразил тебе. Ты и сама не веришь в то, что говоришь.
