Майя молчала. Наконец она прошептала:
— Нет, я говорю правду.
Аарне поднялся и тотчас же сел.
— Нет, это неправда. Где вообще правда? И ведь, собственно, ничего не произошло. Ерунда! Я не боюсь! — Он лгал. Сегодня он боялся больше, чем когда-либо раньше.
— Я боюсь, — сказала Майя.
— Чего?
Девушка как будто была где-то далеко, отвечала она рассеянно и печально. Аарне хотелось объяснить ей что-то, хотелось заставить ее улыбнуться. Но и ему не все было ясно и смеяться совсем не хотелось.
Майя спросила:
— Ты любишь меня?
— Да.
Ответ нисколько не утешил девушку. Девушки всегда умнее парней. Майя уже знала, что мужчины на такой вопрос почти всегда отвечают утвердительно. Даже тогда, когда уже не любят. Почему? Иногда для того, чтобы заставить себя поверить в это, иногда по привычке, иногда — из сожаления, иногда — из-за одиночества.
— Скажи, я такая девушка, которую ты искал? Которая нужна тебе?
Ответа пришлось ждать долго. У всех нас есть свой женский идеал, своя мечта бессонных ночей. На самом деле ее нет. Иногда мы встречаем ее на улице. Но, познакомившись с ней ближе, видим, что она лишь тень нашего идеала. Может быть, у них одинаковый взгляд, рот, голос, фигура или походка. Мы примиряемся с земной любовью. Но зачем быть таким скептиком; на земле мы любим по-земному. А идеал не исчезает. Он приходит к нам по вечерам или тогда, когда выясняется, что наша любимая не имеет представления о теории относительности или у нее не вычищены зубы. Мужчины придирчивы, как плотничий ватерпас.
— Нет.
— Что?
— Нет. Ты не такая. Я буду честным.
— Значит…
— Ты должна стать такой!
— Какой?
— Как мой идеал, — сказал Аарне и тут же подумал: «Какой же я эгоист!..»
— А какой он?
Аарне беспомощно улыбнулся:
— Я не могу тебе это объяснить…
Он листал какую-то книгу. Вдруг из нее выпал листок. Аарне поднял его. Это был рисунок карандашом — вечернее небо над темным лесом. Хотя Аарне ничего не понимал в технике живописи, рисунок понравился ему с первого взгляда. Майя тут же выхватила листок и сунула его на полку.
— Скажи, кто это рисовал?
Майя возилась у полки.
— Кто?
Возня. И то, с какой деловитостью она прибирала полку, навело его на неожиданную мысль:
— Ты, что ли?
Майя безразлично кивнула головою.
— Ты рисовала?
— Когда-то давно… надо было в стенгазету.
— А теперь?
— Лень.
— Почему?
— Просто так. Неинтересно.
На улице стемнело, но они не зажигали огня. Родители Майи уехали в Ленинград.
— Чем ты обычно занимаешься?
— Что? — не поняла девушка.
