Я сохраняю письма от Виктории и от Траффорда. Пусть будут. Два листочка, ничего страшного. И еще со мной нераспечатанное письмо от Стеллы. Которое она написала в ту самую ночь. Конверт сперва, похоже, использовался для какого-то другого письма – на нем написан адрес, зачеркнут другой, наклеены марки, стоят печати. Я могу надорвать его прямо сейчас и прочесть. Но я потяну еще немного. Письмо от Стеллы должно быть иным, чем письма от Рут. Дело в том, что адресаты – разные. Письма Рут предназначены для него, письмо Стеллы – для меня.
Потом я смотрю на фотографию. Снимок тоже – для него. Он должен всматриваться в ее прозрачные глаза и улыбаться, вспоминая детей. Я – не должен. Но снимок нельзя выбросить. Уходя, он пообещал оставить его наверху в качестве доказательства. Это его обещание, но мне тоже нужно что-то оставить наверху. Придется – это.
Я сажусь на уступ и смотрю в бездну. Где-то там – письма Рут. Где-то там – сама Рут. Где-то там – все они. Толстый старый Артур, изысканный Дункан, кукольная Вирджиния, красавчик Руперт, вдохновенный Джеймс, смешливая Котти, прелестная Рут, страстная Стелла. Со мной лишь Сэнди, но и он в итоге должен остаться внизу.
Потому что впереди – моя единственная, моя десятая любовь.
Нога болит. Не ноет, а именно адски болит. Точно тысячи раскаленных игл пронзают все тело. А эпицентр – в ноге. Я сползаю вниз, пытаясь вцепиться в гору – пальцами, ледорубом, чем угодно. Может, меня найдут. Может, придут за мной. Сам я уже не спущусь, потому что нога сломана. По-моему, перелом открытый. Теплая кровь пропитывает ткань.
Это финал моей истории. Здесь и сейчас я заканчиваю свое существование. Даже если меня найдут, я буду уже мертв, потому что на этой высоте обездвиженный альпинист не переживет ночь. А меня начнут искать только утром.
Я думаю, что весь мир узнает финал этой истории. Весь чертов мир. Все газеты напишут: погиб знаменитый альпинист. Рут расплачется. Стелла улыбнется, потому что знает, что это – лучшая из возможных смертей. Котти, с ее-то литературными способностями, наверняка напишет какие-либо глупые и смешные мемуары. Как мы катались по склонам швейцарских гор. Потом меня найдут. Опознают по биркам на одежде. Вниз уносить не будут – обложат камнями прямо здесь. Напишут имя, фамилию, годы жизни. Я уверен – так и будет.
Но важнее то, что было. Одни говорят: нельзя жить прошлым. Согласен. Но у меня нет ничего, кроме прошлого, значит, придется жить им.
