На подарки юбилярам скидывались, кто по сколько мог. Мужчинам покупали рубаху, а женщинам — отрез на платье.
Узнав, что поселковые связисты пируют, районное начальство стало наезжать: привезут благодарственный адрес юбиляру, а потом гуляют на дармовщину весь вечер. С женами даже приезжали.
Рядом с начальником районной конторы Ольга Ивановна сажала Диму Путятина — он выпивал килограмм без особых для себя последствий. Дима и подливал начальнику, и сочинял такие идейные тосты, что не откажешься: за бесперебойную связь, за своевременную доставку периодической печати, за хорошую слышимость, за безаварийность.
Через час начальник пускался плясать вприсядку, а еще чуть погодя его вместе с супругой наваливали в «пикап» и увозили домой.
Когда Ольгу Ивановну перевели в другой район, плакало все отделение, плакала и она, несмотря на повышение в должности и в зарплате.
И вот приехал новый поселковый начальник.
Все осталось по-прежнему, никаких своих порядков Петр Васильевич не заводил. На работу являлся аккуратно, вовремя. Придет, заберется за свой стол в углу операционного зала и согнется над бумагами. Задумавшись, он отрывался от бумаг и смотрел перед собой дымными глазами, в них курилась тоска.
Если к нему обращались с каким-нибудь служебным делом, он выслушивал внимательно, не перебивая, даже кивал одобряюще, а потом произносил:
— Это серьезный вопрос. Я подумаю.
Бывало, что капризные клиенты требовали с него свежего клея на посылочном столе или неразбавленных чернил в чернильницах, — Петр Васильевич тоже сочувствовал им.
— Хороший сигнал, — говорил он.
Подымался он из-за своего стола редко — только в обеденный перерыв и по нужде.
Кормился Петр Васильевич дома, стряпал на себя сам. Женщины-связистки сперва жалели его, думали, может, у него больной желудок. Но потом отметили, что забирает он в магазине и селедку, и соленые огурцы, и капусту. Стряпня его была не холостяцкая — готовил он настоящие щи, жарил второе. Видно, не лень ему было обихаживать себя.
По документам Петру Васильевичу было сорок три года — возраст, по нынешнему времени, еще интересный, в таких годах еще можно пользоваться жизнью. Однако связисты не замечали, чтобы он свободно пользовался.
В отделении, на телеграфе и на коммутаторе, работало много девушек. Зарплата им идет маленькая — хуже связисток никто не получает, — но на работу ходят они прибранные, в выходной одежде. Это заведено у них так, потому что мало ли кто может заглянуть вечером позвонить по телефону или отправить телеграмму. С такого случайного знакомства и произойдет перемена судьбы к лучшему.
