Царское дело | страница 11
Горбункова выпархивает из-за парты, с усилием берёт стопку дневников. Класс понемногу начинает гудеть. Кто-то увидел оценки и расстроен, кто-то бурно радуется. Тая открывает на последней странице свой белый дневник в прозрачной обложке. Рисование – отлично! Письмо – отлично! Чтение – отлично! Пятёрки стоят в ряд аккуратные, с весело поднятыми носиками, словно говорят: «Так держать, Тая Потапова! Молодец!» Вот только напротив строчки «математика» пристроилась неловкая одноногая четвёрка. Тая вздыхает. Ну ничего, может быть, в следующем году всё сложится удачнее…
– А теперь идём в библиотеку сдавать книги. Выходим по двое, – Инна Семёновна, как всегда, деловита, от её чётких указаний суета в классе исчезает. – Горбункова и Кузяев, спускайтесь вниз. Дальше пойдёт вторая парта, потом третья. Не задерживайтесь, я жду вас в библиотеке!
И она закрыла за собой дверь.
Минутная тишина после ухода учительницы сменилась криками.
– Э-ге-гей, даёшь фантики! – завопил Бутылкин, вскочив на стул.
Ребята зашевелились, зашуршали. Мишка достал кляссер, открыл неторопливо.
– Эй, Мишка, – подзадорил Бутылкин. – На что играешь? Ставишь «солнце»?
Мишка удивлённо поднял рыжие брови, но не рассердился, сказал спокойно:
– На «солнце» не играю, а вот пару «Дональдов» поставлю, – и он, спохватившись, виновато поглядел на Таю.
Она сидела как ни в чём не бывало и рассматривала страницы «Книги для чтения».
– Тай, – шепнул Мишка через проход. – Может, сыграешь? Я тебе дам «Дональда».
Таины щёки вспыхнули, и она, с силой дёрнув рукой, порвала страницу.
– Ага, ну я только спросил, – поспешно пробормотал Мишка. – А я сыграю, ладно?
Тая тряхнула кудряшками и стала прилаживать разорванные края страницы друг к другу.
Костино место было свободно: то ли заболел Таин сосед, то ли уехал раньше.
– За Костикову парту! – скомандовал Бутылкин.
Жаркая толпа в одно мгновение сгрудилась вокруг парты и ждёт начала. Интересно всем: кто не играет, тот наблюдает, выглядывая из-за чужого плеча. Тая чувствует чьё-то горячее дыхание на своём затылке. Мишкин острый локоть, обтянутый синей тканью форменного пиджака, съезжает на Таину часть парты.
«Не уйду, – думает она упрямо. – Ни за что не уйду». Ей будто доставляет мрачное удовольствие мешать ребятам и самой расстраиваться, глядя на злополучную игру.
Игра в разгаре. Тёма бьёт уже во второй раз. «Давай!» – раздаётся над самым Таиным ухом голос болельщика. Увлечённые игрой, все сосредоточились на том, что происходит на парте Костика. Но Тая смотрит не туда. Она вдруг замечает то, что больше никто не может увидеть: зелёный Мишкин кляссер лежит, позабытый, возле её «Математики» и «Чтения». На первой странице сияет, переливаясь, заветное «солнце».
