Логика Мартироса повела себя совсем неожиданно, она сжалась в Мартиросе как пружина, потом с невероятной силой распрямилась — и Мартирос уверовал в то, что любое его действие, любой поступок сейчас увенчаются успехом.
Мартирос выступил вперед и поднял вверх обе руки, и вид у него был такой, что шум рядом с ним мгновенно затих, а когда Мартирос заговорил, все слушали его с непривычным для них вниманием.
— Человек — это целый мир и человек во всем… — начал Мартирос и замолчал. Он не знал, что говорить дальше, не знал, что делать, но был уверен, что сейчас что-то произойдет, что он что-то да сделает. Он был так значителен в эту минуту, что даже Колумб с интересом взглянул на него.
После довольно длительного молчания Мартирос раздельно произнес:
— Пусть кто-нибудь из вас загадает желание. Я прочту его мысли.
Несколько моряков презрительно усмехнулись, кто-то засмеялся.
Колумб заинтересовался еще больше, он любил необычных людей и острые ситуации. На его лице можно было прочитать: «Что это, мошенник или человек с особым даром? Во всех случаях — вива!..»
Мартирос стал обходить моряков, заглядывая им в глаза:
— Ну-ка, кто не боится?..
Это было уже слишком. У Колумба никто не должен был бояться, и задавать такой вопрос было даже опасно. Мартирос тут же почувствовал это и поправился, он обвел всех взглядом и воскликнул:
— Никто не боится, знаю!
Потом он выбрал в толпе юношу с белым лицом и тонкой кожей, с пульсирующей жилкой на шее и сказал:
— Ну давай вот ты… загадай желание… пожелай чего-нибудь…
И, взяв юношу за руку, сделал с ним несколько шагов по палубе. Сначала пошел налево, потом резко направо. И вдруг подошел к Колумбу. Толпа, затаив дыхание, следила за происходящим. Мартирос протянул руку, снял с пояса Колумба маленький позолоченный нож, подошел к бочкам и ножом вскрыл один из бочонков.
Юноша изумленно воскликнул:
— Что это?!. Я как раз об этом думал!.. Что это?!. Тут дьявол замешан!..
Колумб был тоже удивлен, но ему понравился Мартирос, и он похлопал ему.
Моряки хотели последовать примеру своего адмирала, послышалось несколько слабых хлопков, но происшествие смахивало на чудо, было выше их понимания, и, когда Мартирос приблизился к ним, они испуганно отпрянули.
Вот так Мартирос нашел свое место, утвердился в этом прожженном морском обществе.
Нашел свое место, но это место еще надо было удержать за собой, и это требовало ежеминутной борьбы, и вообще, разве может успех длиться долго, разве может все идти гладко?
