— Немного.
— Жара… и нелегкий путь.
— Да, это так.
И все же ему хотелось поговорить. Он стал рассказывать о себе, в течение целых двадцати минут у меня не было необходимости ему отвечать. Он говорил, что заинтересовался политикой сразу после освобождения, особенно после того, как вступил в заводской комитет в Пьемонте. Это был самый лучший период в его жизни. А когда комитеты разогнали, он вернулся в Тоскану. Но сожалеет о Милане, потому что ему было там хорошо. Он много говорил о заводских комитетах и о том, что с ними сделали англичане.
— Отвратительно, что они ликвидировали их, ведь так?
Комитеты имели для него большое значение, и я ответил, что это ужасно. Он снова начал говорить о себе. Теперь он каменщик в Пизе. Грузовик принадлежит лично ему, появился у него после освобождения, и он очень дорожит им. А в Пизе сейчас многое надо восстанавливать.
Беспрестанно разговаривая, он не забывал, когда мы проезжали через деревни, притормаживать, чтобы я мог видеть церкви, памятники и надписи мелом на стенах: VIVA IL PARTITA COMUNISTA! [1]
Я очень внимательно смотрел на все, что он мне показывал, и тот старался ничего не пропустить.
Мы приехали в Понтедеру. Он снова заговорил о своем грузовичке. Чувствовалось, что он очень дорожит им.
— Что вы хотите? Я должен был вернуть его товарищам из комитета?! Ну уж нет, я оставил его себе!
Он очень хорошо видел, что это не вызывает у меня возмущения.
— Я должен был, но не смог этого сделать. Водил его целых два месяца и не мог расстаться с ним.
— Многие поступили бы так же.
— Я говорил себе: у меня никогда в жизни не будет другого,— и не мог расстаться с ним, можно сказать, украл его. Ну и что, украл, но не жалею об этом.
Он объяснил мне, что, да, этот драндулет едва выжимает шестьдесят километров, но все же он очень доволен им. Машины — его страсть. Если как следует заняться клапанами, грузовичок сможет ехать и под восемьдесят, но он все никак не выберет времени заняться этим. И все же грузовик хорошо служит ему. Летом можно отправиться на нем с приятелями на рыбалку на берег Средиземного моря в маленький портовый городок. Это гораздо дешевле, чем ехать на поезде.
— Где это? — спросил я.
— Это Рокка.
Там у него родственники. Это недалеко. Можно бы ездить туда каждую неделю, но с бензином пока туго, и поэтому удается выбираться через две недели. В последний раз он был в Рокке на прошлой неделе. Там встретил очень богатую американку и еще удивился: что она делает в этом забытом Богом уголке? А прибыла туда на великолепной яхте, которая стояла на якоре у пляжа. Он видел, как она купается. Изумительная женщина!
