Манона напряглась. Если бы мать Рианнон была здесь…
Опять же, старуха прочитала вопрос на лице Маноны.
— Она была убита стражем Желтоногих в речных равнинах Мелисанды. Много лет назад.
Проблеск стыда прошел через облегчение Маноны, которое затопило ее. Чтобы избежать этой конфронтации, чтобы не просить прощения, которое она должна была попросить.
Дорин положил ложку на стол. Такой изящный, непринужденный жест, учитывая, как он повалил ту виверну.
— Как получилось, что линия Крошанок выжила? Легенда гласит, что они были уничтожены.
Еще одна грустная улыбка.
— Можешь поблагодарить мою мать за это. Младшая дочь Крошанки Рианнон родила во время осады Города Ведьм. Наши войска пали, и были только стены, чтобы сдерживать легионы Железнозубых, и с таким большим количеством ее детей и внуков, убитых, ее мэйт подскочил к городским стенам, Рианнон приказала глашатаям объявить, что этот ребенок был мертворожденным. Поэтому Железнозубые не узнали, что одна из Крошанок осталась жива. В ту же ночь, незадолго до того, как Рианнон начала свою трехдневную битву против Железнозубых ведьм, моя мать тайно вывезла принцессу на метле. — горло старухи дернулось. — Рианнон была ее самой близкой подругой, сестрой. Моя мать хотела остаться, бороться до конца, но ее попросили сделать это для ее народа. Нашего народа. До дня своей смерти моя мать верила, что Рианнон пошла держать ворота против Высших ведьм, чтобы отвлечь их. Чтобы узнать, что последний отпрыск Крошанок уйдет живым, пока Железнозубые смотрели в другую сторону.
Манона не совсем понимала, что сказать, как озвучить то, что бурлило в ней.
— Ты обнаружишь, — продолжила Гленнис, — что в этом лагере у тебя есть двоюродные братья.
При этих словах Астерина напряглась, Эдда и Бриар тоже напряглись там, где они задержались у костра. Родные Маноны со стороны Черноклювых. Они, несомненно, были готовы бороться, чтобы сохранить это отличие для себя.
— Бронвен, — сказала старуха, указывая на темноволосую лидера шабаша с золотой метлой, теперь наблюдающую за Маноной и Тринадцатью из тени за огнем, — также моя правнучка. Твоя ближайшая кузина.
Никакой доброты не сияло на лице Бронвен, поэтому Манона не потрудилась выглядеть радостной.
— Она и Рианнон были близки как сестры, — пробормотала Гленнис.
Потребовалось немалое количество усилий, чтобы не задеть клочок красного плаща на конце ее косы.
Дорин, тьма, поглотившая его душу, вмешались.
— У нас была причина, по которой мы искали вас.
