Гленнис снова согрела ее руки.
— Я полагаю, вы хотите просить нас присоединиться к этой войне.
Взгляд Маноны не смягчился.
— Так и есть. Тебя и всех Крошанок, разбросанных по всем землям.
Одна из Крошанок в тени у дерева рассмеялась.
— Это много.
Другие засмеялись вместе с ней.
Голубые глаза Гленнис не дрогнули.
— Мы не собирали войска со времен падения Города Ведьм. Это может оказаться более сложной задачей, чем ты ожидала.
Дорин спросил:
— А если Королева призовет их в бой?
Снег захрустел под топающими шагами, а потом подошла Бронвен, ее карие глаза горели.
— Не отвечай, Гленнис.
Такое неуважение, такая неформальность к старшему…
Бронвен отправила свой пылающий взгляд Маноне.
— Ты не наша Королева несмотря на то, что предполагает твоя кровь. Несмотря на эту небольшую битву. Мы не отвечаем и никогда не будем отвечать перед тобой.
— Морат только что нашел тебя. — хладнокровно сказала Манона. Она ожидала такой реакции. — Он будет делать это снова. Будь то через несколько месяцев или через год, они найдут вас. И тогда не будет никакой надежды победить их. — она держала руки по сторонам, сопротивляясь желанию обнажить железные когти. — Множество королевств сплотилось в Террасене. Присоединитесь к ним.
— Терасен не пришел нам на помощь пятьсот лет назад, — сказала другая, подходя ближе. Симпатичная, шатенка. Ее метла тоже была связана тонким металлом, серебром с золотом Бронвен. — Я не понимаю, почему мы должны сейчас им помогать.
— Я думала, вы — кучка самодовольных благодетелей. — нараспев сказала Манона. — Конечно, вам это понравится.
Молодая ведьма ощетинилась, но Гленнис подняла иссохшую руку.
Однако этого было недостаточно, чтобы остановить Бронвен, поскольку ведьма посмотрела на Манону и зарычала:
— Ты не наша королева. Мы никогда не полетим с тобой.
Бронвен и младшая ведьма умчались прочь, собравшиеся стражники Крошанок расступились, чтобы пропустить их.
Манон нашла глазами Гленнис, которая слегка поморщилась.
— У членов нашей семьи, как ты видишь, вспыльчивый характер.
…
Безжалостная.
То, что сделала Манона сегодня вечером, приведя Железнозубых в этот лагерь… Дорин не сказал ни слова, кроме как «безжалостная».
Он оставил Манону и ее прабабушку, Тринадцать и отправился на поиски паучихи.
Он нашел Сейрин там, где оставил ее, присевшую в тени одной из дальних палаток.
Она вернулась в свой человеческий облик, ее темные волосы были спутаны, она закутана в Крошанскую мантию. Как будто одна из них сжалилась над ней. Несмотря на голод в глазах Сейрин, она не ела тушеной козлятины.
