Липст положил ракетку и поспешил юркнуть в гущу зрителей. Сейчас на него посыплется град насмешек, как перед этим на Румпетериса. «Так и надо этому хвастунишке Тилцену!»
Сквозь толкучку к нему пробивался Угис. «Черт бы его побрал! Совсем спятил, — злился Липст. — Зачем он тащит за собой эту хворостину!»
— Липст! — торжественно провозгласил Угис, и от избытка серьезности уши его вспыхнули. — Познакомься, мой лучший друг Казис!
Казис молча подал Липсту руку. Нет, он все-таки не хворостина. Такой рукой можно слона задушить.
Липст вытер лоб.
— Мы уже познакомились, — сказал он.
В порядке исключения мастер разрешил сегодня Липсту работать восемь часов — полную смену.
Завод остается заводом лишь до той минуты, пока не загудит сирена. После этого он превращается в стадион, где только что закончился футбольный матч. Сотни людей устремляются к выходу. Из душевой доносится плеск воды, скрипят и хлопают дверцы шкафчиков, но больше всего шума во дворе. Заводят машины, трещат мотоциклы, отмыкают цепи велосипедов. Многоголовая толпа людей широкой волной отливает к воротам и там ненадолго задерживается, пока ее не всосет узкая воронка проходной. На улице длинная шеренга, словно густое, темное масло медленно растекается во все стороны.
Еще светло. Погода разгулялась, но чувствуется поздняя осень: дню не хватает яркости. Тусклое небо голубовато-зеленого цвета. Повсюду лужи. Деревья, лишенные листвы, потряхивают ветвями, стыдясь своей наготы.
Поток рабочих подхватил и Липста. Тилцену кажется, будто он соскочил со стремительной карусели. Он чувствует себя малость обалдевшим. Мир перед глазами покачивается.
Свершилось! Мечта о некоей абстрактной работе на некоем призрачном заводе приказала долго жить. Вместо нее есть вполне реальный сборочный конвейер и операция номер двенадцать… Действительность чаще всего оказывается куда проще воображения.
«И это все? — спрашивает себя Липст. — Все на этом и кончается?» Он не верит. Должно быть еще что-то! Ну, а вдруг это «что-то» окажется слишком тяжелым и не хватит сил удержать его на плечах.
Липст вздыхает и поворачивает голову. A-а! Угис все еще идет рядом. В синем плаще вид у него нахохленный. Кажется, он стал еще меньше. А подрезанные при починке рукава плаща и ушастый шлем, который выглядит на нем как детская фланелевая шапочка, делают из Угиса совсем мальчугана.
— Угис, скажи, сколько ты зарабатываешь в месяц?
Угис вздрогнул. Он о чем-то задумался.
