Я вернулся к дому и заметил в одном из окон чье-то лицо, а через секунду оно быстро скрылось за шторой. Вот и мой подъезд: ступеньки совсем уже стерлись. Когда мне было пять, мы приехали на машине к подъезду, у которого сидела толпа подростков.
— Сидите пока, — сказал отец и уверенно вышел из машины. Я помню, как отец хватал их за воротник и скидывал со ступенек. У одного из рук вылетел пакет с клеем. Сейчас, наверное, они все уже мертвы.
Зайти в подъезд я не решился. Интересно, как сейчас выглядит моя квартира? Мы ушли из нее, когда мне было семь лет. Мне часто снится сон, как мы с матерью заходим в теперь уже заброшенный дом. В своей опустевшей квартире мы в темноте находим кухню, зажигаем свечу и смотрим в окно.
Мама родила меня на Курильских островах, где тогда служил уехавший из Украины отец. В роддом ее везли на военном внедорожнике: другой автомобиль не смог бы проехать по острову сквозь ураган. Год меня выхаживали в квартирке, где часто отключались свет и отопление, а позже семья на грузовом самолете улетела в Челябинск. Теперь я уехал в Москву.
Куда я поеду потом — я не знаю, но сейчас я сажусь на велосипед и еду домой. Пора прекращать думать о прошлом, иначе однажды можно в нем остаться.
Агентам не звонить
С наступлением лета клуб закрылся, и я остался без работы. То, чем помогали родители, уходило на оплату жилья и раздачу долгов. Деньгами я почти не пользовался: одеваться и есть почти не нужно, за это я люблю лето. Недолго я проработал в одном магазине дорогой мужской одежды, с утра до вечера составляя описания для товара:
«Силуэт Amsterdam Snorkel Parka, которая, к слову, производится только в США, адаптирован для городских условий с сохранением всех практичных достоинств оригинальной N—3B».
«Легкий городской рюкзак от Penfield с отделением для ноутбука выполнен из прочного нейлона CORDURA®».
«Amsterdam Snorkel Parka согреет вас как в прохладную погоду, так и в самые суровые морозы. Конструкция капюшона Snorkel, так называемая „труба“, защитит от самого сильного ветра».
«Тексты должны быть написаны простым, понятным языком», — говорили мне. И я сочинял описания для вещей, которые не могу себе позволить, а потом со мной попрощались. За день до оформления трудовой книжки.
И вот я сижу в чьей-то квартире, потягиваю пиво, желтый закат, свежий воздух, тот самый летний воздух, холодный и чистый, входит через распахнутые окна, и меня немного клонит в сон. Раздается звонок. Боже, это Влад, еще один привет из далекого прошлого.
