Он был со мной в том же лагере, что и официантка Ира. Из Дагестана, русский, но с ярким акцентом. Небольшого роста, но очень самоуверенный и крепко сбитый. В случаях, о которых не хочется вспоминать, он меня выручил.
Помогал ему и я: по странному стечению обстоятельств в лагерь он попал как член какой-то местной детской газеты, что довольно странно, ведь он совершенно не умел складывать слова. Я писал за него тексты, брал дурацкие интервью — в общем, он мне тоже был должен.
Два года назад я встретился с ним в Москве. Влад стал еще крепче и коротко постригся. Локтями в этом городе он с первых дней начал работать уверенно и бойко, чему я не научился за три года: сначала продавал сим-карты в переходе, сбежал, устроился официантом, но и там ему оказалось не очень сытно. На кухне своей новой квартиры, которую он снимал вместе с четырьмя малоизвестными ему людьми, Влад рассказал мне про свой новый заработок. Над головой тускло светила лампочка, освещая гору грязной посуды в раковине. Прикасаться ни к чему не хотелось.
— Так на что ты сейчас живешь?
— Мэн (в своей речи Влад часто использовал устаревший сленг), я расскажу, но это прям большой секрет, никому. Получаю, кстати, очень хорошо. Под сотню.
— Я не уверен, что уже хочу знать.
— А я уже рассказываю. Как ты думаешь, звезды сами пишут свои книги?
— Не уверен, что многие из них в принципе умеют писать.
— Во-во, а все равно издают. И вот представь, приходит мужичок, регистрирует редакцию или типа того, я не вникал, а там на самом деле книгу собирают для такой вот звезды. Негры литературные пишут, понимаешь? И выходит потом какая-нибудь книжка «Моя жизнь в искусстве».
— Но ты-то не похож на литературного негра. Даже на литературного дагестанца еле тянешь.
— А я ничего и не пишу. Я разные флешки с информацией перевожу по городу, и с этими самыми писателями договариваюсь, и их умасливаю. Иногда я им делаю подарки, иногда они мне. Пойдем, кстати, покажу.
Он провел меня в гостиную, где спали как минимум два человека. Несвежее белье, заляпанные диваны. На стене огромный российский флаг.
— Красиво тут у тебя, уютно.
— Смешно! Смотри, что подарил мне один писака.
В руках его было два пакетика: один с шишками, другой — с камушком гашиша.
— Будешь?
* * *
Прошло еще много времени, прежде чем Влад позвонил мне тем летним вечером. Я мало тогда задумывался, сколько правды в его рассказах о том, что он курирует литературных негров, и почему при таком хорошем заработке он спит на грязной постели, деля квартиру с четырьмя другими людьми. В тот вечер я попрощался с ним и решил какое-то время на связь не выходить. И вот спустя почти два года он снова дал о себе знать.
