ленках, а зимой — в тапочках на босу ногу. Тапочки были разного
цвета. В руках — трость самого Девяткина. . Рука что-то ищет в
воздухе, нога западает.
42
Вдруг Сюриков восстал из мертвых и протянул Сереже бутылку пива.
Сережа отхлебнул. Хотя ненавидел пиво, да еще и теплое. В это
время другой припозднившийся пассажир — с виду совершенно
ничем не примечательный, за исключением усов и блестящей лыси-
ны, — делал вид, что едет в трамвае совершенно противоположного
направления. Сюриков показал на него пальцем и сказал: «Ленин».
Оба, Сюриков и Ненашев, громко рассмеялись. «Ленин» глянул
на них с опаской и принял вид спящего.
— Я ему сделал комплимент, а он обижается, — расстроился
Сюриков, — сейчас я расскажу ему, кто такой Ленин! Расскажу, какой это был великий человек!
Сережа вцепился в макинтош Сюрикова. В это время трамвай
остановился, лысый гражданин сошел, или, скорее, выбежал, по-
тому что, по всей видимости, очень испугался Сюрикова и его на-
мечавшейся лекции.
— Ты что это меня ни за что хватаешь? — обиделся Сюриков. — Ты, может быть, еще скажешь, что Фидель Кастро Рус — мокрая крыса?!
А ведь думаешь так про себя, я уверен. Шеф, останови гроб на колесиках!
А ты, — с ленинским прищуром сказал Сюриков Сереже, извлекая из шта-
нин огромный телефон с антенной, — не звони мне больше на эту трубку.
С диким матом Сюриков выпал из трамвая. Сережа остался
сидеть, глядя на свое непохожее отражение в стекле. Он никогда не
ездил в пустом трамвае, и у него вдруг возникло ощущение, что это
никогда не кончится: он будет ехать в этом трамвае вечно и никуда
не приедет, а водитель ненастоящий.
СВОБОДНЫЙ БУДУАР
Не будем уточнять день и час этого разговора. Он мог состояться
до знакомства с Женей, после знакомства, или если бы Сережа и
Женя никогда не встретились.
Тетя стояла, манерно облокотив одну руку на рояль:
— Ты знаешь, что тело — это вместилище души? — спросила
тетя, любуясь бижутерией на пальце.
43
Сережа только что вошел и не знал, как ответить.
— Вы сегодня в таком длинном платье. Вам идет, когда платье
облегает фигуру, — сказал он.
— А что идет вашему поколению? — не унималась тетя.
— Смотреть вперед.
— Вперед чего?
— Вперед вашего поколения.
Тетя в длинном платье с хвостом горестно ударила по клавишам
рояля. Звук повис в воздухе, и только потом рассыпался на ноты
отчаяния.
— Как мы ждали будущего, как мы на него рассчитывали! Мы
думали, человечество преобразится — через научный прогресс, через поэзию Евтушенко… И что? Вот я попала в это будущее.
