— Вот моя подруга уехала в Индию, ее отец почетный аль-
пинист, — рассказывала Федору однокурсница. — Так вот, там
каждый день она занимается тантрическим сексом. Со всеми.
Со всеми индусами. Просто из уважения. Там принято так.
Федор, изгнанный за неприлежание из общаги, некоторое время
жил у Сережи, и когда тот приходил домой, то уже с порога слышал
его дежурные стоны. Федор ворочался на раскладушке и только ино-
гда среди ночи начинал тихо жаловаться. Эти жалобы были сродни
стихам о насекомых: такие же летучие и бессильные.
Иногда в четыре утра Федор приходил к мысли, что ему следует
помыться и постирать штаны.
Тогда он пробирался в ванную со шваброй в руках (несколько
раз его кусал полудохлый кот тети, которого он отгонял шваброй), 32
и тем же порядком возвращался стонать на ложе страданий. Тетя в
это время отмывала ванную — стиравший штаны Федор не умел
пользоваться душем.
«Возможно, счастье там же, где невинность», — бредил он в полусне.
Сережа вовсе не полагал, что невинность — это что-то непри-
личное. Мужчины в своем кругу ее и не обсуждают, потому что
боятся провала в глазах товарищей. Но постепенно он убедился в
том, как важна невинность для женщин, и не тогда, когда они ее
теряют, а именно, когда никак не могут потерять. Они даже делятся
иногда на два враждующих лагеря по этому принципу. Где — либо
одни развратницы, либо — невозможные уродины.
Но это очередное отступление. Мы остановились на том, что
Сережа с постельным бельем в охапку и Женя, уже в халатике, под-
нялись на верхний этаж педагогического общежития.
И тут неожиданно раздались странные звуки.
ЯБЛОНЕВЫЙ ЦВЕТ
И тут неожиданно раздались странные звуки.
Их легко было принять за простую игру шумов, но Сережа
четко расслышал слова пионерлагерной песни «Ветер с моря дул».
— Там кто-то есть? — спросил он, покрепче прижав тряпки к
груди.
Женя махнула рукой.
— Да ничего страшного, пацаны бухают. Или колются, может, я не знаю. Их тут никто не гоняет. Это по жизни здесь так.
— А что, они нам не будут мешать?
— Мне-то по барабану. А ты сам смотри. А то вдруг застрема-
ешься и не встанет… Вот Наташка недавно привела… Ну и ничего!
Веришь? А я сначала ей позавидовала. Пиздец — красивый парень!
В другой раз Сережу покоробила бы эта фраза, но сейчас ему
показалось, что вместо Жени говорил кто-то другой. В этом стран-
ном месте за нее мог разговаривать кто угодно. Голые лампочки
раскачивались сами по себе, в окна с бешеной силой лупил дождь.
33
