— Он тоже считает, что Машерова убили?
— Пусть сам расскажет.
Игорь Михайлович позвонил по телефону, и мы направились к дому на соседнем участке.
Дом даже отдаленно не походил на царские хоромы. И даже не на царские.
— Скромно живут бывшие секретари, — сказал я.
Лученок промолчал.
Кузьмин был высок, строг и вальяжен. Даже сейчас было видно, что это настоящий коммунист-идеолог из когорты Суслова. Белорусские писатели его хорошо знали. Да и не писатели тоже.
Александр Трифонович встретил нас на пороге и провел к большому столу в гостиной. Хозяйка торопливо расставляла на столе тарелки с солеными грибами, огурцами и помидорами. На разделочной доске лежало тонко нарезанное сало.
"Мастерская работа", — подумал я.
— Прошу садиться, — достал из холодильника бутылку водки Александр Трифонович. — Вас интересует гибель Машерова?
— Вот его! — показал на меня пальцем Лученок.
— Не было никакой диверсии, — сразу взял быка за рога Кузьмин. — В восемь часов пятнадцать минут того дня у нас была рабочая планерка. На ней присутствовали Машеров, я и управляющий делами. Утвердили план мероприятий на день, и Петр Миронович сказал, что хочет съездить в Смолевичи, давно, мол, там не был. Он сел в машину и уехал, а я и управделами разошлись по своим кабинетам.
— Значит, никто не знал, что он туда поедет? — спросил Лученок.
— Никто. Кроме нас двоих, конечно. Но вы ведь не думаете, что...
— Не думаем, — хором сказали мы с Лученком.
Кузьмин разлил водку по рюмкам, мы выпили.
— Таким образом, подстроить эту аварию никто не мог, — строго посмотрел на меня Александр Трифонович. — Тем более спецслужбы. Мы бы о них знали.
Я кивнул. ЦК Компартии тогда действительно знал все.
Мы еще выпили по рюмке и разошлись.
— Хороший сосед, — сказал Лученок. — У меня с ним никаких конфликтов.
— Вероятно, он и с Машеровым не конфликтовал, — согласился я.
...Но самым загадочным жильцом первого коттеджа во Внукове была все же не баба Катя. Ее роль подруги первых лиц государства закончилась с развалом СССР. В последние годы она мирно собирала в нашем лесу подберезовики, причем получалось это у нее весьма неплохо.
— Вы когда-нибудь видели во Внукове Карелина? — как-то спросил я Вячеслава Иванченко.
— Нет, — покачал он головой. — Иногда дочка с внуком живут.
Это я и сам знал. Внук Сашка устраивал в своем коттедже представления, за которые пытался содрать с внуковских жильцов деньги. Но писатели народ тертый. Смотреть они соглашались, платить отказывались.
