Рассеянно тянусь ладонью и тут же шиплю от укола резкой боли. Вздрагиваю, отнимаю руку, и сердце замирает, когда вижу капельки крови на подушечках пальцев. Смотрю на испачканные красным пальцы, растираю капли и буквально теряюсь в нахлынувших воспоминаниях о сне.
Сон, невозможно похожий на явь. Заполняющая все темнота и мужчина, который называл себя моим котом.
Слышу звук, левее от меня — движение, еле различимый невнятный шорох.
Распахиваю глаза, стискиваю пальцами плед, с трудом поворачиваю голову и замираю.
Адреналин мгновенно холодит в самой середине груди. Стучит в груди так сильно, что ребра начинают ныть.
— Что за?.. — губы дрожат, сухие и потрескавшиеся; с трудом разлепляю их, что бы сипло выдавить бессмысленные слова, а внутри уже буря, от которой темнеет в глазах.
Он стоит у стены, обклеенной фотографиями, скользит взглядом по снимкам, пальцами бережно касаясь бумажных краев.
Мужчина с зелеными радужками, которого я встретила на кладбище.
Мой кот, который привиделся мне в бреду.
Серая футболка натягивается на плечах, когда он поднимает руку и бережно обводит пальцем контур случайной фотографии. На его ногах по — прежнему нет обуви и я почему-то, не отрываясь, смотрю на босые ступни.
— Боль скоро пройдет, пожалуйста, не волнуйся, — произносит спокойно, а ладонь спускается ниже, точно не желая упустить ни одного изображения. — Создание любой связи не дается легко. Впрочем, и разрушение тоже.
Едва заметно ухмыляется и наконец опускает руку, медленно поворачиваясь ко мне.
— Какого хрена ты здесь делаешь?.. — рассматриваю его жадно, как наркоман, принимающий дозу. Его черные, немного волнистые волосы, бледное лицо, почти серые губы. Смотрящие прямо на меня кристально-чистые зеленые глаза, четкие линии скул и шеи.
— Я здесь живу. Где мне еще быть? — отвечает, чуть пожимая плечами. — Правда, теперь это твой дом, и, если пожелаешь, я могу уйти.
Молчу, потому что растеряла весь словарный запас. Наверное, выгляжу глупо, но это меньшее, что заботит меня в эту минуту.
Аккуратно, точно немощная старуха, спускаю ноги с кровати. Подошвы кроссовок касаются пола, хочу встать, но не решаюсь, пригвожденная взглядом зеленых глаз.
Соображаю с трудом, моргаю часто, будто надеюсь, что он вдруг исчезнет, рассеется дымкой.
Но он не исчезает.
— Что за… дерьмо здесь происходит? — морщусь, потому что голос звучит почти жалобно. — Что это…
Сглатываю и наконец выжимаю из себя обрывки беснующихся в голове мыслей:
